Ледяной принц

Точно так же, как тогда возле Вильхейма, Нок изолировал нас от внешнего мира в непроницаемом, рычащем месиве теней. Где-то вдалеке были слышны приглушенные крики Калема, Оза и Коста. Они не смогли бы достучаться до него, но, возможно, это смогла бы сделать я. Направив магию в метку заклинателя, я попыталась осветить пространство своим вишневым светом и разрушить чары, державшие моего любимого в плену. У меня уже получалось это раньше. Но человек, который сжимал пальцами мою шею, больше не был моим возлюбленным. Он стал кем-то совершенно другим. Воздух в моих легких заканчивался, и я поняла, что мне не хватит времени, чтобы вернуть Нока.

Все-таки мне придется нарушить свое обещание.

Руки и ноги начало покалывать, конечности постепенно немели. Вишневый свет потух, словно пламя свечи. Я смутно осознала, что бью Нока ногами и что каждый удар становился все слабее. Я тонула в отчаянии и безнадежности.

В глазах начало темнеть, руки ослабли. Пальцы Нока выдавили из моих легких остатки воздуха, пока я предпринимала жалкие попытки сделать вдох.

Нет, все не могло закончиться вот так. Меня окутала густая и абсолютная тьма, совсем непохожая на тени, которыми повелевал Нок. Последним, что я увидела, были белоснежные волосы и его пустые глаза. Мое сердце остановилось.

А затем воцарилась тишина.

Тридцать вторая глава Нок

Красная пелена, которая так долго доминировала над моими чувствами, рассеялась, когда вспышка жара обожгла внутреннюю сторону моего запястья. Все кончилось. Клятва оставила меня в покое. Я перевел взгляд на руку и увидел, как черная коса сгорает в пламени, словно клочок пергамента. А затем я заметил безжизненное тело у своих ног. Я медленно моргнул. И в этот момент осознание случившегося обрушилось на меня с такой силой, что выбило воздух из легких.

Лина. Лина.

Мир вокруг меня превратился в размытое пятно, и я мог видеть лишь ее неподвижную фигуру. Я убил свою анам-кару. Время остановилось. Воспоминания закружили меня в водовороте событий. Извращенные слова Амиры и Боуэна. Контроль Язмин. Драка с братьями, которые пытались помешать мне убить свою возлюбленную. И затем то, как я ее убил. Отчаянный крик вырвался из моей груди, и я рухнул на колени, протягивая руки к лицу Лины. Я не успел до нее дотронуться, потому что рычащий Калем, покрытый чешуей и вооруженный острыми клыками, врезался в меня. Его внутренний монстр поборол насильственный приказ по крови. Наполовину перевоплотившись в зверя, Калем отбросил меня в сторону с невероятной силой, а затем упал на четвереньки, закрывая от меня Лину. В спешке его когтистая рука случайно задела ее тело. Из глубоких ран хлынула кровь, заливая каменный пол. На мгновение Калем отвлекся от меня. В ртутных глазах без зрачков мелькнуло замешательство. Затем ужас. Калем отпрянул от Лины, и его чешуя исчезла.

– О боги, – прохрипел он. Он попятился, не сводя глаз с крови, растекающейся по полу. Озиас и Кост бросились к нему. Их обоих била дрожь.

– Освободите мне место, – приказал Кост, падая на колени. По всей длине его челюсти тянулась глубокая рана. Его растрепанные волосы были запятнаны кровью. Он уселся на Лину сверху и начал ритмично продавливать руками ее грудную клетку. Голова девушки безвольно покачивалась в такт его движениям. Моя душа разорвалась на клочки, когда я увидел остекленевшие карие глаза.

Я рванулся к Косту и Лине, но Озиас схватил меня в охапку и прижал к своей широкой груди.

– Не мешай ему!

Рассудок покинул меня. Я кричал, рычал и брыкался, пытаясь освободиться от хватки Озиаса. Он не поддался, и я был вынужден беспомощно смотреть на ужасающее творение, что сделал сам. Безжизненное лицо. Приоткрытые неподвижные губы. Бледность щек. Безвольные руки. Я убил любовь своей жизни. Снова.

Невыносимая боль пронзила меня насквозь и сожгла все, что имело для меня значение. Лина не могла умереть. Я не смогу жить без нее.

Если мне суждено умереть, то тебе придется отпустить меня.

– Нет! – закричал я, вспоминая ее слова. Еще не пришло ее время. Я не отпущу ее. Не сейчас. Никогда.

Калем рыдал, пока Кост проводил компрессию грудной клетки. С каждым его движением из рваной раны, оставленной Калемом, вытекало все больше крови. Кост пытался унять кровотечение, надавливая на порез, но это не особо помогало. Его движения были четко отмеренными, но слишком сильными, как будто он едва сдерживал бурю эмоций внутри себя. Он прервался, чтобы откинуть голову Лины назад и освободить дыхательные пути. Прижавшись ртом к ее губам, он вдохнул в ее легкие жизнь. И я молился, чтобы Лина задышала самостоятельно. Однако после двух искусственных вдохов ее легкие не заработали, и Кост вернулся к массажу сердца.

– Нок, ты воскресишь ее? – спросил Кост, не прекращая свои попытки.