Ледяной улей

– Ты где шлялся, братец? – она скривила бровь.

– Да так, – кузен отмахнулся. – А вы тут что, «файвоклок» решили замутить, прямо на снегу?

Гришаня наморщил лоб и склонил голову набок. Похоже, он пытался сообразить, что имел в виду Харри и не ругательство ли этот загадочный «оклок». Ульяна протянула помощнику свой смартфон и спросила:

– Сфоткаешь меня?

– Ага. – Мобильный чуть не выпал из красных, покрытых цыпками рук. – Становись, как я. И пли.

– Надеюсь, не в меня, – хмыкнул Харри.

Ульяна развернулась и открыла чайник. Наружу повалил пар.

– На счёт три, – сказала она. – Раз, два…

Произнеся последнюю цифру, Ульяна хлестнула водой в воздух и запрокинула голову. По щекам ударили горячие капли. Вскрикнув, Ульяна зажмурилась, отбросила чайник и принялась тереть лицо.

– Кто башку-то задирает? – Гришаня, зачерпнув снега, прижал к её щекам. – Не обожглась?

– Вроде нет. Больше испугалась.

Встретившись с ней взглядом, Гришаня порозовел, отступил назад и тщательно отряхнул ладони.

– Ну вот, – пробурчал он, – забыл, куда шёл. А у меня делов так-то. – И, сунув Ульяне телефон, быстро зашагал прочь.

– Хороший у вас тамада и конкурсы интересные, – сказал Харри.

Ульяна засмеялась, но осеклась. Возникло ощущение, что за ней наблюдают. Исподтишка, но очень внимательно. Внутри дёрнуло, будто кто-то потянул за краешек шва на незажившей ране. Взгляд скользнул влево, вправо. Никого, если не считать Харри и удаляющегося Гришаню. Вспомнив про стук в окно, Ульяна приблизилась к кузену и прошептала:

– Пошли, проверим кое-что.

– Оки. – Он поглядел озадаченно, но уточнять ничего не стал.

Утопая в нерасчищенном снегу, они обогнули дом и остановились в нескольких шагах от окна. Ульяну прошиб пот. Белый покров был изрыт следами. Они вели в сторону чахлых серых деревьев, похожих на обглоданные ёлки. Широко распахнув глаза, Ульяна вгляделась в жалкий лесок. Укрыться там было негде.

– Кто это тут натоптал? – спросил Харри. – Уль-Гуль, не хочешь объяснить, что происходит?

– Если б я знала, – тихо отозвалась Ульяна, всматриваясь в отметины на снегу.

Следы, петляя среди деревьев, терялись за невысокой каменной грядой. В голове мелькнуло: а не отправиться ли вдогонку? Одна бы она не решилась, но с Харри нестрашно. Почти нестрашно. По крайней мере, он может навалять противнику – проверено на Льве. Ульяна уже хотела озвучить кузену свою мысль, но он заговорил первым.

– Ха, да у сестрёнки завёлся тайный поклонник.

– Чего-о? – Ульяна чуть не поперхнулась стылым воздухом.

Харри стоял под окошком и держал в руке розовую бумажку, свёрнутую до размеров спичечного коробка.

– Записка! – провозгласил кузен. – И, судя по цвету, любовная.

– Ты где её нашёл?

– Да прямо тут, на скате.

Ульяна припустила к Харри, но он не спешил отдавать листок. Подняв его над головой, кузен лукаво усмехнулся.

– Ну нет, вначале скажи, на кого думаешь. Стёпа? Или тот прилизанный паренёк? Или… – он округлил глаза, – Гришаня? Он так смущался, когда вы с ним делали… ну, то, что делали.

Ульяна скривила губы. Она не верила, что успела очаровать кого-то всего за пару часов. Вот была бы блондинкой с томными зелёными очами, как Нина, тогда да, ещё можно поверить. Но вряд ли Ульянина голубиная внешность – круглые глазёнки, острый носик – могли вскружить голову. Кузен-то неспроста называл её «гуль». К арабской мифологии это не имело никакого отношения, просто Ульяна всегда напоминала ему голубку-горлицу. А если вспомнить, что единственный, кто захотел с ней встречаться за семнадцать лет, оказался гнусной тварью… Ульяна втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

Записка – либо розыгрыш, либо угроза. А может, листок вообще не имеет отношения к цоканью и следам. Его могло принести ветром. Вот развернут и окажется, что мнимое письмо – всего лишь список покупок.

– Я жду, – напомнил о себе Харри. – Ну, кто твой ухажёр?

– Никто. И вообще, я не хочу, чтобы у меня жрали уши.

Харри недоуменно вскинул брови, а потом захохотал, согнувшись пополам.

– Ухо жор… – выдавил он.

Воспользовавшись тем, что кузен наклонился, Ульяна прыгнула вперёд и выхватила листок. Толстые перчатки мешали развернуть его. Стянув одну зубами, Ульяна отогнула розовые уголки – и второпях порезала палец. На бумаге появилось кровавое пятнышко.

Записка. Это, действительно, была записка. Вот только не любовная. Ульяна пробежала глазами по единственной строчке и судорожно вдохнула. Захотелось зажмуриться, но она сдержалась. На листке карандашным грифелем было нацарапано:

«Уезжайте, а то Х умрёт».

– Что за икс? – Харри, посерьёзнев, вгляделся в текст.

– Это не икс, – проглотив ком в горле, ответила Ульяна. – Это ты.

Она не сомневалась, что «Х» значит «Харри». Страх, пощекотав рёбра, проник в сердце и застрял там.

Глава 4 Костёр очищения

– Да чушь это! – отмахнулся кузен.