Ледяные сердца

Он был обнажен, его твердость выпирала наружу, и все, чего она хотела, это прикоснуться к нему. Но вместо этого он потянул ее за бедра, опустившись на колени на ковер, и притянул к себе до тех пор, пока ее лоно не коснулось его лица.

— Я решил съесть шоколад, — сказал он, проводя языком по краю ее киски. — Запивая вином.

Затем он уткнулся в нее лицом, и она больше не могла слышать его слов.

К тому времени, когда он выжал из нее четвертый оргазм, она умоляла прикоснуться к нему. Он был таким твердым, что боялся взорваться от малейшего прикосновения ее пальцев. Вместо этого он ласкал губами ее грудь, шептал слова признательности ей на ухо и гладил ее разгоряченное тело, пока она медленно возвращалась на землю.

Он не лгал о том, что она была его наркотиком. Теперь, когда вспомнил, каким потрясающим было ее удовольствие, он захотел большего. И эта чертова татуировка немного свела его с ума. На ней все еще был его инициал.

По крайней мере, на сегодняшний вечер она была полностью его.

Ее второе освобождение наступило у него на языке. В третий раз он заставил ее извиваться, наблюдая из-под тяжелых век, как ее пальцы медленно обводят эту совершенную, тайную часть ее тела.

А четвертая разрядка стала неожиданностью для них обоих. Он сосал и покусывал ее грудь, только чтобы услышать, как она снова начала задыхаться. Затем он опустил руку вниз, чтобы почувствовать, насколько она мокрая, и прикосновения его пальцев было достаточно, чтобы она закричала так громко, что, наверное, весь дом услышал.

Не то чтобы его это волновало. Ему до боли хотелось услышать ее снова.

— Поцелуй меня. Пожалуйста. — Затаив дыхание, она потянулась к нему. Он переполз на ее распростертое тело и обхватил ее руками, стараясь, чтобы его тело не прижималось к ее. Их губы соприкасались, языки боролись, и она обхватила его руками, пытаясь прижать к себе.

Он не учел биологию. Он не учел биологию и то, что ее тело стремится к нему. Она обхватила ногами его бедра, выгибая тело, пока они не соприкоснулись, и все, что он мог чувствовать, был жар ее лона, прижатого к нему.

Уступая потребности, он мягко опустился, двигая бедрами, пока его твердость не покрылась ее наслаждением. Она ахнула ему в губы и сильнее прижалась к нему, и… черт… он чувствовал ее соблазнительную открытость. Ему потребовалась каждая капля самообладания, чтобы не ворваться в нее.

— Иви, у меня нет презерватива.

Она моргнула.

— Нет?

— Нет. А у тебя?

В уголках ее губ мелькнула улыбка.

— Нет. Может, нам пойти спросить Миллера?

— Определенно нет.

— Я думала, все парни носят с собой презервативы. — Она поцеловала уголок его губ. — Особенно врачи.

— Я точно не планировал этого. В отличие от тебя. — Он провел руками по ее бокам, прижимая пальцы к округлостям ее ягодиц. — Так что технически, ты должна была взять презерватив.

— Я принимаю таблетки.

Его взгляд метнулся к ней, и дразнящая мысль о том, чтобы оказаться внутри нее без защиты, промелькнула в его голове.

— Я не могу заниматься с тобой сексом без презерватива.

— Если это поможет, я прошла медосмотр в прошлом месяце. Я чиста.

Он зажмурился, чтобы сосредоточиться. Она была такой чертовски соблазнительной.

— Я тоже. Но этого не произойдет.

— Хорошо. Мы можем просто целоваться. — Она опустила глаза, стараясь не улыбаться. — Голышом.

— Думаешь, я могу целоваться с тобой голым, не желая тебя трахнуть?

Она покачала головой.

— Нет.

Он прижался губами к ее губам, запустив руку в ее волосы и откинув их назад.

— Ты плохая девочка.

— Но это так приятно, правда? — она приподняла бедра, и он снова прижался к ней. Дилан застонал, закрыв глаза. Еще несколько таких движений, и он, вероятно, кончит ей на живот.

— Иви…

— Извини. Я остановлюсь.

— Нет, не останавливайся. Боже, не останавливайся. — Его горячие губы снова прижались к ее губам для поцелуя. Ее руки порхали вокруг него, ногти впивались в его задницу. И он снова двинулся, его бедра прижались к ее, кончик его члена был прямо там.

Так близко к небесам.

И тогда он понял. Он должен был овладеть ею прямо здесь и сейчас. К черту презерватив. К черту здравомыслие. К черту то, что он всегда думал о последствиях.

— Если мы сделаем это, мы оба отправимся в ад.

— Ты такой драматичный. — Она поцеловала уголок его губ. — Ты должен выступать на сцене. — Затем она крепче обхватила его ногами, ее бедра покачивались до тех пор, пока ему больше некуда было податься.

Не то чтобы он хотел быть где-то еще, кроме как внутри нее.

Он потянул ее бедра на себя, раздвинул их на матрасе и крепко поцеловал, овладевая ею. А затем он вошел в нее, его дыхание перехватило от ее тепла, тесноты, от покалывания в позвоночнике, когда он снова сделал ее своей.

И когда она еще раз достигла своего пика, он издал торжествующий рев, почувствовав, как она крепко сжала его, когда он излился в нее. Они были одним сплошным наслаждением. Двумя фейерверками, озаряющими небо, заставляющими мир повернуться вокруг своей оси так же, как тогда, когда он впервые влюбился в нее.

Эверли Винтер была не из тех женщин, которых можно забыть. Она выжигала свое имя на тебе.

Глава 18