Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота. Самый большой счастливчик

— Дай мне твой лук, — попросил Ванай Роха. — Если ты не стреляешь, дай мне.

— Шайен? Нет. При всей твоей ненависти к нему — он враг Хетару и лучший из всей этой породы.

Но было уже поздно. Шиюа попятились за пределы выстрелов аррхендян, убедившись в недальнобойности собственных луков и меткости шатанийцев. Они двигались на порядочном расстоянии, не было у них времени на остановку и не было способа добраться до них. Перрин и Виз ослабили луки, а аррхендяне плотно держались вокруг Мерира, внимательно разглядывая заросли по эту сторону реки. Надо было двигаться быстро, но на берегу это было трудно. Тем не менее, они гнали коней во весь опор.

Затем Ванай оглянулся. На стороне шиюа белым перышком поднимался дымок.

Перрин и Виз посмотрели в том же направлении, и лица их стали жесткими от гнева.

— Огонь! — воскликнула Перрин, словно это было ругательство, и остальные оглянулись.

— Сигнал шиюа, — сказал Рох. — Они сообщают своим приятелям, находящимся ниже по реке, что мы здесь.

— Мы не любим разводить большой огонь, — мрачно сказал Шаррн. — Если они не дураки, они должны были расчистить место, прежде чем разводить костер.

Ванай опять оглянулся, посмотрел на Нарн, текущий сквозь толщу лесов… Брешь в доспехах Шатана, врата для людей с огнем и топорами… А хариляне спят, беспомощные днем, подумал он. Он увидел дальнюю тень всадников, мелькнувшие на солнце доспехи… Шайен исправил оплошность и шел за ними следом.

Вновь они остановились на отдых, и кони были все в мыле. Ванай занялся кое-какими делами, в то время как аррхендяне взяли на себя заботу о конях. Они были лесными жителями и не привыкли к коням, и потому обходились с ними с чрезмерной осторожностью.

— Лорд, — сказал он, наконец, опускаясь на землю перед Мериром. — Лес — это одно, открытая местность — это другое. Мы не должны выжимать из коней остатки сил, кони нам могут понадобиться совершенно неожиданно. Если шиюа тайком переберутся на эту сторону и прижмут нас к реке, усталые кони нас не вынесут.

— Я не боюсь этого.

— Ты загонишь насмерть коней, — сказал Ванай и оставил попытки дать старому лорду совет. Он потрепал по холке измученную белую кобылу и подошел к Роху, который сидел, свесив голову на колени.

Как Моргейн, подумал он, гордый и упрямый. Когда он подумал о ней, это было как нож, повернутый в ране. Он трясся в седле, бросив один взгляд назад и увидев, что остальные следуют за ним. Он в отчаянии потряс головой, понимая, что у следующего брода их уже могут ждать, а обратную дорогу отрежет Шайен.

Рох подъехал к нему поближе, и лошади поехали стремя в стремя. Рох вручил ему одну из аррхендянских ковриг: «Ты не ел на привале».

У него не было аппетита, но он почувствовал участие, взял ковригу и съел, запивая водой, хотя она легла в желудке, как свинчатка.

— Возьми, — сказала Виз.

Он выпил, ожидая по запаху огня, и огонь был достаточно жгучий, что у него слезы навернулись на глаза. Он сделал еще несколько глотков и вручил флягу Виз, чьи глаза на старом лице были молоды и добры.

— Ты печален, — сказала она. — Мы понимаем, ведь ты кхемейс, а мы тоже кхемейсы. Мы сочувствуем тебе. — Она втиснула флягу ему в ладонь. — Возьми. Это из моей деревни. Мы с Перрин можем раздобыть еще.

Он не мог ответить. Она кивнула, понимая, и отъехала. Он подвесил флягу к седлу, затем, подумав, предложил глотнуть Роху. Рох не отказался и вернул ему флягу.

Ночная тень уже касалась неба. Солнце пылало над темной кромкой Шатана за рекой, и с востока подкрадывалась тишина.

Они ехали, пока не стемнело окончательно, и остановились, когда им преградила путь река, впадающая в Нарн.

И внезапно вокруг задвигались крадущиеся тени, и щебетание предупредило их о приближении харилян.

Один ждал на берегу реки, словно некая огромная, неуклюжая птица, стоящая на мелководье. Он что-то настойчиво защебетал и отпрянул, когда Мерир двинулся к нему.

— Мы не сможем выдержать еще такой переход, — сказал протестующе Шаррн. — Лорд, вы не сможете.

— Медленно, — сказал Мерир и повернул белую кобылу в направлении, указанном им существом.

Харил скрылся в воду по грудь, но течение было слабым, и они все пошли за ним на другой берег, в заросли.

Харил настаивал на спешке, но они не могли двигаться быстро. Кони оступались на камнях, скользили по склонам. Деревья здесь были старые, и земля обильно заросла кустами. Хариляне сновали вокруг, находя для себя проходы, через которые не могли пройти кони.

Внезапно перед ними во тьме оказалась белая фигура, аррхенд или кто-то похожий, в белом, пеший. Волосы его были длинны, внешне он был похож и не похож на аррхендян, выглядел более хрупким в лунном свете, чем они.

Леллин.

Юноша поднял руку.

— Дед, — сказал он Мериру. Он подошел и взял протянутую руку старика, помогая ему слезть с седла. Он был серьезен, и в нем заметна была перемена, печальное спокойствие, совершенно несвойственное, казалось, этому юноше. — Ах, дед, тебе не следовало приезжать сюда.