Ледовые пути Арктики

В них очень холодно. Все вспоминают старый лагерь и теплые, обложенные снегом палатки. Подвижки и торошение льда продолжались. Это создавало угрозу сохранившемуся обломку льдины, на котором мы пока приютились. Нужно опять срочно переезжать! Но как перевезти такую массу снаряжения и оборудования? Надо строить дорогу для автомашины. Мы разделились на две группы: одна перетаскивала грузы через трещину из старого лагеря, а другая занялась дорогой. К вечеру удалось прорубить проход в двух грядах торосов, расчистить сугробы и устроить две переправы через трещины. Наконец дорога готова. Комаров сел за руль, мотор заработал, и под радостные крики «ура» наш газик зачихал, задымил и поехал. Кузов у машины был очень мал и не мог вместить много груза. Тогда стали прицеплять к машине по двое-трое нарт.

Самое трудное — это подтащить грузы к машине, которая из-за трещин и бездорожья сама не может подъехать к ним. Оборудование приходится вывозить на нартах или выносить на руках. Но как перевезти на новое место жилые палатки? Никак не удается их разобрать — так сильно они обледенели. Переносить же палатки в собранном виде на руках тоже невозможно.

Тогда неистощимый на выдумки Миша Комаров предложил I перевозить палатки в собранном виде прямо на газике. Для этого сколотили из досок большую четырехугольную раму, укрепили ее 1 на машине, поставили на нее палатку и прочно привязали. Машины совсем не было видно, казалось, что это палатка на колесах.

К 4 часам утра нам удалось перевезти пять палаток и много другого груза. Первая ночь, вернее, несколько утренних часов, проведенных в новом лагере в более спокойной обстановке, показались очень приятными, хотя в неутепленных палатках было холодно и согреться после ночной работы на 40-градусном морозе никак не удавалось.

25 февраля. Постепенно новый лагерь приобретает все более обжитой вид. Кроме двух жилых и палатки-радиостанции стоят рабочие палатки. Оборудованы на новых местах и все площадки наблюдений. Гидрологи начали долбить новые лунки, а магнитолог заканчивает установку своих приборов. Мы тоже ведем наблюдения на новых площадках по новой серии электротермометров, а старые электротермометры, вмороженные в лед, пришлось оставить на прежнем месте. Поэтому регулярно ходим с Ваней Петровым в старый лагерь проводить наблюдения.

В перерыв навестили единственных живых существ, остававшихся в старом лагере, — щенков. Все пятеро уже покрылись густой и пушистой шерстью и довольно уверенно держатся на ногах. Майна их почти бросила, и они предоставлены самим себе. Если кто-нибудь из нас отправлялся в старый лагерь, то подкармливал их.

Когда мы зашли к ним в палатку, они, сбивая друг друга с ног, бросились нам навстречу. Мы принесли четыре банки мясных консервов, зажгли газ и поставили на него таз со снегом, чтобы нагреть воду и сварить суп. Щенки настолько изголодались, что, невзирая на огонь, лезли к посуде. Приходилось все время следить за ними и отгонять от таза. Когда суп сварился, мы остудили его на снегу, после чего внесли в палатку к щенятам. В наступившей тишине слышалось только громкое чавканье и рычание.

Занявшись щенками, мы чуть не пропустили самого важного события — первого появления солнца после окончания полярной ночи. Около полудня мы забрались на вершину ледяного вала. Сначала горизонт стал красного цвета с каким-то мрачным оттенком. Постепенно он становился ярче, и наконец над ним вытянулись длинные пурпурные лучи, напоминающие устремленные ввысь лучи прожектора. Они все удлинялись, пока не исчезли, словно растворились где-то вверху. Но вот над горизонтом появился небольшой багрово-красный сегмент, совсем непохожий на обычное солнце.

26 февраля. Стоит ясная, тихая погода, мороз —42°. С утра отправились на поиски подходящего места для посадочной площадки. Примерно в 5 километрах от лагеря удалось найти более или менее ровную площадку длиной около 450 метров. Я провел наблюдения в старом лагере, а затем, накормив щенят, выпустил их погулять. Яркий свет в первое мгновение их ослепил. Потом они с удивлением стали рассматривать расстилавшийся перед ними незнакомый пейзаж, пытались бегать, но их нежные лапки не переносили обжигающего холода снега. Щенки поджимали то одну, то другую лапку и жалобно скулили. Пришлось посадить их обратно в палатку.

Перевезли из старого лагеря свои приборы, а последним рейсом прихватили и щенков. Комаров соорудил для них из большого ящика домик. Внутри он был обит оленьей шкурой, кусок которой закрывал вход, а сверху и с боков ящик обсыпали снегом. Вход был таким маленьким, что через него с трудом пролезала тощая Майна, а жирному Ропаку вообще невозможно было протиснуться.