Легенда о Фейлель

— Дин, любимый мой, хороший мой, — зашептала она, опустившись с ним рядом и обняв его голову. — Не мучь себя. На тебе нет вины. Так случилось — и всё… Посмотри на меня. Я счастлива. Понимаешь? Я самая счастливая женщина на свете!

Он смотрел в её глаза и тонул в бездонном море. А она купалась в лучах его любящего взгляда.

Наконец ей удалось поднять Дина с колен.

Как мог, он старался делать всё сам. Но что можно сделать самому, если каждое едва уловимое движение пальцев причиняет дикую боль? Эливь старалась не подавать виду, но она готова была целовать каждый его шрам, каждую рано поседевшую прядку, лишь бы стереть горе прошедших лет.

Эливейн уложила Динаэля в постель.

Когда она вышла из ванной комнаты, свет был потушен. Эливь тихонечко прошла к постели и забралась под одело. Ей было невыразимо хорошо: она слышала рядом биение сердца любимого, его дыхание.

— Можно мне обнять тебя? — вдруг тихо спросил Динаэль.

— Дин, — улыбнулась она в темноте, — я думала, ты спишь.

И Эливейн сама прижалась к нему, положив голову на его плечо, как когда-то давно…

— Я не могу уснуть без тебя, — признался Динаэль, — ведь теперь-то я точно знаю, что ты совсем рядом.

— Спокойной ночи, мой единственный, — проговорила она.

— Сладких тебе снов, любимая…

— 146 —

Эливейн вдруг почудилось, что всё, произошедшее несколько часов назад, — лишь сон. Она в ужасе открыла глаза.

Прямо на неё встревоженно смотрел Дин. Было около трёх часов утра.

— Ты вздрогнула, — пояснил он. — Что-то случилось?

— Нет, — улыбнулась она. — Просто никак не могу поверить… Прости, я разбудила тебя.

Динаэль облегчённо вздохнул.

— Для тебя я готов не спать вовсе, — заверил он.

— Я сейчас, — сказала Эливейн, вставая. — Спи, я быстро вернусь.

Она ушла в ванную: ей хотелось смыть с лица этот кошмарный полусон, где опять не было Дина.

Наверное, она задержалась возле умывальника дольше, чем собиралась. Но, когда она открыла дверь в спальню, Динаэль стоял возле неё.

— Всё хорошо, правда, — сказала она. Тогда, успокоенный, он улыбнулся.

— Ты очень красивая, — сказал он. — Красивее, чем прежде.

И, не дожидаясь ответа, он обнял её и поцеловал, страстно и нежно, как в первый раз. И, как в первый раз, по её телу пробежала сладостная волна. Он хотел поднять её на руки, но она испугалась, что он ещё больше поранит ладони. Эливейн просто обняла его, и они снова уснули в объятиях друг друга.

— 147 —

Утром Эливейн открыла глаза и встретилась с любящим взглядом Динаэля.

Часы показывали начало восьмого.

— Наверное, мальчики сейчас встанут, — сказала она. — Доброе утро, милый.

— Самое доброе! — улыбнулся тот в ответ.

Эливь поднялась и накинула халат. За дверью послышался шёпот, потом кто-то тихонько постучал. Дин попытался справиться с рубашкой.

— Войдите, — отозвалась Эливейн, помогая Динаэлю.

Дверь приоткрылась, и, ещё не шагнув через порог, Элель робко спросил:

— Мамочка, нам приснилось?..

— Или правда, что папа… — продолжил Эркель, но тоже не договорил.

Динаэль обернулся, сидя на кровати и улыбаясь. Мальчики бросились к нему.

— 148 —

Пока в гостиной накрывали к завтраку, Эливейн отправилась с Динаэлем в клинику: там у неё была та самая мазь, приготовленная ею и магией одного из волшебников, которая нашлась каким-то чудом и у Торубера.

— Почему у Тору оказалось с собой это лекарство? — спросила она. — Не собирался же он изначально оказывать тебе медицинскую помощь при ожогах?

— Не собирался, конечно, — с грустью согласился Дин. — Просто, очень давно, когда он был юн и только учился владеть мечом, рукоять его клинка нагревалась… А потом он затвердел и сердцем, и кожей… Но в глубине души остался жить ранимый мальчик Лем, и баночка со снадобьем помимо тёмной воли всегда оказывалась рядом…

Эливейн печально вздохнула.

— Может, мне сделает перевязку Стратор? — спросил вдруг Динаэль. Эливь внимательно посмотрела на мужа.

— Я справлюсь, — сказала она. — А то, что у тебя там, — она нежно взяла его забинтованные ладони в свои руки, — …вчера было страшно… до костей… совсем не так, как десять с половиной лет назад… я догадалась…

Они дошли до стеклянных дверей пустой в праздники клиники, и Эливейн дважды повернула в замке ключ.

— 149 —

Весть о том, что Защитная Преграда исчезла потому, что Динаэль Фейлель победил Чёрного Колдуна, разлетелась по Долине. А то, что сам Дин вернулся домой после более чем десятилетнего отсутствия, воспринималась как чудо.

Ролив, едва дождавшись приличных, как считала Вивьен, восьми часов утра, побежал к домику возле клиники. Поднимаясь по дороге от моста в горку, он заметил свет в кабинете Эливейн в первом этаже лечебницы. Не сомневаясь, что именно там он найдёт своего старого, считавшегося погибшим друга, Рив вбежал в длинный и просторный коридор.

— 150 —

Дверь в кабинет была открыта. Оттуда слышались голоса.

— Пожалуйста, — говорила Эливейн, — давай договоримся: сейчас я просто доктор. И никто другой. Перестань прятать от меня руки. Я сама смажу ожоги, а ты, раз такой заботливый, можешь рассказывать мне что-нибудь весёлое: я буду отвлекаться от боли за тебя. Согласен?