Легенда о Фейлель

Дома ждали неприятные вести. Оказалось, утром, когда все разошлись по делам, а нянюшка Галия помогала Эливейн приготовить комнату для ожидаемого Дином коллеги, профессора Майкла Дерера, Эливь вдруг призналась, что ей как-то нехорошо и отправилась в клинику к мадам Заире. Галия хотела проводить госпожу, но та улыбнулась: не настолько, мол, всё страшно, и она дойдёт сама… Прошёл час. Эливейн не возвращалась. Нянюшка побежала в клинику… Дежурная медсестра, стараясь смягчить тревожные известия, говорила туманно… Но страшную правду о происходящем скрыть невозможно…

И нянюшка поведала то, что узнала, поведала сэру Даниэлю, пока ничего не подозревающая Эди переодевалась в своей комнате.

Суть рассказа Галии состоял в том, что столь хорошо переносившая беременность Эливейн вдруг потеряла сознание и более в себя не приходила. Перед врачами встала проблема ужасного выбора: или малыши, или мать. На мгновение, словно какая-то сила заставила её, Эливь приоткрыла глаза и прошептала: «Спасите малышей»… Дин сам взялся оперировать… И вот прошло уже четыре часа, а никто из операционной не выходил…

— 23 —

Спустившаяся в гостиную Эди настороженно посмотрела на взрослых. И как те ни старались придать своим лицам безмятежные выражения, девочка почуяла неладное.

— Что с мамой? — взвизгнула она.

— Мама в больнице, — ровным голосом ответил Даниэль. — С ней папа. Понимаешь? Папа сделает всё…

— Папа не может ничего сделать! — выкрикнула девочка. — Папа только человек! Я же говорила…

И Эди, схватив деда за руку, потянула его к дверям.

— Идём к ней! Скорее!

— Идём, — ответил Даниэль, — но только если ты прекратишь кричать.

Девочка остановилась и посмотрела в глаза деду. Она вдруг увидела, что тот смотрит на неё с болью, с печалью, с тревогой, но… не с сочувствием… И восьмилетняя девочка впервые задумалась над тем, почему ей в её горе не сочувствует тот, кто всегда был на её стороне, даже если она ошибалась…

— Хорошо, — тихо ответила она. — Я поняла…

Все трое: сэр Даниэль, нянюшка Галия и Эди — отправились в клинику…

— 24 —

Майкл Дерер оказался замечательным ассистентом: он впервые работал в паре с Динаэлем, он никогда прежде сам не проводил подобной операции, но его действия соответствовали требованиям хирурга.

Дерер с профессиональным восторгом наблюдал за быстротой и точностью движений рук Фейлеля, который в своей практике, как знал Майкл, тоже впервые делал данную операцию. Поражало Дерера и лицо Динаэля: оно было совершенно непроницаемо. «Словно белый холодный мрамор…» — подумалось Майклу.

Когда две здоровенькие малышки одна за другой увидели свет, Фейлель позволил себе улыбнуться, передавая их по очереди на руки детскому доктору госпоже Дасии и сестре Ларе; его улыбка, короткая и немного печальная, показалась Дереру настолько тёплой и жизнеутверждающей, что он почему-то подумал, что сегодня свершится то, чего так долго врачи-акушеры ждали: будет найден способ спасти роженицу в аналогичной ситуации… И предчувствие не обмануло профессора.

Через пять часов после начала операции, наложив удивительно тонкие и ровные швы, Фейлель произнёс:

— Отключайте искусственное дыхание…

И тут Дерер с изумлением услышал, как дрогнул от волнения голос, казалось, обладающего железным хладнокровием Динаэля, увидел влагу в глазах Фейлеля и понял, что от долгого и невероятного напряжения, тот не может даже опустить одеревеневшие вдруг руки или пошевелить пальцами.

Мисс Лара ловко освободила ладони Динаэля от хирургических перчаток.

— Сэр, — тихо произнесла мадам Заира. — Вы же совершили невероятное!

— Невероятное не совершается, — устало, но счастливо ответил тот.

— А у меня не было выбора, — повторил он, уже звучавшую в его устах, фразу.

Но Дерер вновь не понял до конца её значения.

Через стекло операционной уже в пятый раз заглянула дежурная медсестра мисс Линн. Но теперь ей ответили — улыбкой. Она радостно поспешила в приёмный покой.

— 25 —

Динаэль взглянул на новорожденных, мирно спящих в специальных кроватках на колёсиках и привезённых сейчас по его знаку из соседней палаты, куда их унесли сразу после рождения, сюда, поближе к вот-вот готовой проснуться матери. Он улыбался.

— Сэр, — негромко обратилась к нему мадам Заира. — Я побуду здесь. Не волнуйтесь. Вас ждут внизу… — акушерка перевела взгляд на Эливейн. — Она придёт в себя минут через пятнадцать. Всё будет хорошо. Всё уже хорошо… Вы успеете вернуться… Идите, Вас ждёт дочка…

— Да… Спасибо… — Дин смотрел на Эливь и ответил словно бы для неё. — Я сейчас… Я быстро…

— 26 —

Майкл Дерер последовал за Динаэлем.

Профессор вдруг ощутил усталость. Ещё бы! Он только сегодня приехал. Сразу узнал о потрясающем открытии. Потом пожелал немедленно осмотреть клинику. А после неожиданно попал ассистентом на труднейшую операцию.

В высоком и светлом вестибюле Динаэль Фейлель уже стоял на коленях, обнимая прильнувшую к его плечу девочку лет восьми. Малышка плакала, а отец нежно поглаживал её по рыжим волнистым волосам.