Легенда о Фейлель

— Прости… — и Эди подошла к отцу. Тот взял её за руки.

— И ещё одно, солнышко, — тихо сказал он. — Ведь и меня Совет назначит наставником для кого-то… Почему же ты так уверена, что не для тебя?

О такой возможности Эдилейн, озабоченная страхами удалиться от отца, рядом с которым ей было так легко, даже не подумала…

— 32 —

Два дня после тестирования Эди была молчалива. Она терпеливо ждала заседания Волшебного Совета и очень волновалась. Домашние понимали тревоги девочки и старались отвлекать её от пессимистических мыслей.

Наконец настал день Совета. Маленькие волшебники собрались в огромном вестибюле в назначенное им время. Вскоре вышел Секретарь и пригласил школьников следовать за ним.

Серьёзные и молчаливые, одиннадцать мальчиков и девочек робко вошли в высокий сводчатый Зал и остановились перед только что закончившими совещаться магами.

Поднялся сэр Арбениус. Он был уже очень стар, но голос его звучал твёрдо и торжественно. Верховный Маг поздравил юных волшебников с началом серьёзных занятий чародейскими науками и приступил к оглашению составленных Советом пар: ученик — наставник.

Эди слушала и… не слышала: она не понимала называемых имён. И лишь когда сэр Арбениус произнёс её имя, слух и ясность мысли вернулись к девочке.

— Эдилейн Фейлель, — проговорил Верховный Маг и выждал положенную паузу. — Сэр Динаэль Фейлель…

— 33 —

Четырнадцатилетняя рыжеволосая, уверенная в своей привлекательности Эдилейн, в великолепно сидящей на ней синей школьной форме, неспешной грациозной походкой возвращалась домой после дополнительных занятий по магической мифологии.

Но мысли этой очаровательной юной особы были заняты вовсе не мечтательными вздохами о молодых ухажёрах, которых у Эди было несколько и которые, надо признать, оказывались очень неплохи, как внешне, так и душой. Эдилейн не ощутила ещё главного: учащённого биения своего сердца. И это обстоятельство огорчало, пугало, расстраивало её, давало повод для грустных мыслей. Она говорила о тревогах с мамой, но та успокаивала дочь уверениями, что всему своё время, что нужно просто уметь ждать…

Ждать… Уметь ждать… Пожалуй, данное качество равно ценят и мама, и папа. Но Эдилейн от природы была не очень терпелива. Часто ей этот недостаток мешал. Она, веря в правоту родителей, пыталась измениться, старалась стать терпеливее. Но собраться с силами и ждать получалось далеко не всегда.

Вообще, Эди росла весьма эмоциональной и даже вспыльчивой. Отец и мать старались помочь дочери в трудные для неё минуты, уверяли, что всё пройдёт, и она научится владеть собой, контролировать свои эмоции. Пока частенько получалось наоборот.

— 34 —

Урок магии с отцом и наставником сегодня прошёл неплохо. Но одна неприятность всё же случилась.

Динаэль учил Эди направлять огненный луч на нужный объект, обходя возможные препятствия. Суть объяснений отца сводилась к тому, чтобы, помогая кому-то одному, не причинить вреда другим. Эди разгорячилась и… огонь чуть не спалил внезапно опустившуюся на выбранный в качестве мишени камушек великолепную яркую бабочку. Спас положение отец. Машинально, по давней привычке, он, молниеносно среагировав на ситуацию, выставил вперёд левую ладонь, и — случилось невероятное, нежданное им самим чудо: огненный лучик вонзился в тонкий, внезапно возникший на его пути по воле Дина, ледяной щиток, не растаявший от жара, а просто осыпавшийся мелкими осколками на землю. Бабочка улетела.

Отец, поражённый, кажется, не меньше своей ученицы, дал возможность Эди завершить занятие более удачной для неё попыткой, отпустил дочь домой, а сам отправился в библиотеку в отдел книг и свитков об утраченной волшебной силе. Хотя он сам знал, казалось, всё на свете и мог ответить на любой вопрос относительно магии, иногда из его уст звучала фраза: «Это, пожалуй, надо уточнить…» И он шёл уточнять, уже предполагая, в каком именно свитке или в какой книге найдётся нужное уточнение…

— 35 —

Эди, придя домой, застала маму с младшими сестрёнками во дворе, на площадке. Девочка подумала, и не впервые, что отец словно чувствует некоторые вещи на расстоянии, особенно то, что касается мамы.

— Ты сегодня раньше? — Эдилейн поцеловала мать и села рядом с ней на скамеечку. — Папа так и сказал: «Извинись за меня перед мамой. Мне придётся задержаться…»

— Что-то случилось? — спросила Эливейн, внимательно глядя на дочь.

Эди стало тепло и спокойно от её ласкового голоса.

— Нет, — поспешила заверить девочка. — Просто папе надо кое-что уточнить… Я сегодня чуть не спалила бабочку своим огненным лучиком, а папа выставил перед несчастным насекомым маленький ледяной барьер, — пояснила Эди. — И представляешь, лёд не растаял, а поглотил горячую струйку и осыпался мелкими осколками. Здорово! Может, папе удастся восстановить свою силу?

Эливейн как-то странно смотрела на дочь: вопросительно, тревожно, радостно, печально одновременно.

— Мам, — сказала Эди. — Я уже большая. Если тебе нужно срочно поговорить с папой… Я же вижу, что ты обеспокоена, хотя причин для волнений, мне думается, нет… Но ты сходи к нему. Я посмотрю за Даной и Диной… Правда.