Легенда о Фейлель

— Замечательно. Эдилейн с сомнением смотрела на отца.

— Правда, — заверил он. — Я выспался как никогда.

— В таком случае, — ответила Эди, — Я позову дежурную медсестру — она сменит тебе повязку. А потом ты позавтракаешь.

И, предупреждая вопрос отца, она добавила:

— Так велел мистер Дерер. А ты обещал его слушаться… до утра. И ещё: профессор сказал, что скоро зайдёт за тобой, чтобы уже вместе отправиться в конференцзал.

Динаэль развёл руками и засмеялся:

— Хорошо вы с ним сговорились… Ну, ничего — утро скоро закончится.

— 70 —

Пока отцу делали перевязку, Эдилейн сама сходила за завтраком и аккуратно накрыла на стол. Когда она заканчивала скромную сервировку, Динаэль стоял у окна и смотрел на дочь. Эди подняла взор на отца.

— Что-то не так? — тревожно спросила она. Дин улыбался, широко и счастливо.

— Всё очень хорошо, милая, — заверил он и добавил, — Ты будешь лучшей Заступницей Любви.

Эдилейн покраснела. Несколько минут она молчала, а потом спросила:

— Папа, а я могу… нравиться… Марку?

— Нравиться? — переспросил Дин. — Можешь, конечно. И ты ему нравишься. Только нравиться и любить — это разные вещи… Я верно понял твой вопрос?

— Да, — задумчиво кивнула Эди. — Но, как ты всё знаешь… Что я хочу спросить или о чём?

— Я не знаю, — серьёзно пояснил Динаэль. — Просто я стараюсь слушать и слышать… Ты тоже так умеешь, когда не позволяешь себе пускать в сердце обиду, недовольство кем-то, жалость к себе…

— А можно любить пятнадцатилетнюю девушку? — продолжала спрашивать Эдилейн.

— Конечно, — ответил Дин. — Любить по-настоящему можно и более юное создание, и совсем взрослое существо. Дело не в возрасте.

— А как узнать, что это любовь, настоящая, единственная?

— Просто доверяй своему сердцу, — негромко ответил Дин. — И всё.

— А как ты понял, что мама — это на всю жизнь?

— Ощутил, — задумчиво проговорил отец. — Я и не видел её в тот момент… Почувствовал рядом родное и близкое…

— А если бы она не полюбила тебя?

— Это было бы больно, — признался Динаэль. — Но мне не думалось о себе, мне хотелось, чтобы ей было хорошо.

Эдилейн снова помолчала, но вопросов, видимо, в её головке собралось много.

— А мама? — проговорила Эди. — Она тоже сразу поняла, что ты — это её судьба?

— Да, — улыбнулся отец. — Только увидела она меня… не таким, каков я был на самом деле… И из-за этого чуть было не случилась беда…

— То есть, — догадалась Эдилейн, — в «Песне о Тане и Тине» правда всё? Все мелочи, все детали? И мысль Тины: «Если он евнух, то я могу стать кем угодно, даже женой хана» — это мамины слова.

— Да, — Динаэль отвечал прямо и честно, как делал всегда. Эдилейн задумалась.

— Это очень трудно, — проговорила она, наконец. — Трудно, если твои чувства окажутся невзаимными, оставаться добрым к миру, к тому, кто отверг тебя, к людям вообще…

— Не надо думать о себе, — Дин нежно обнял дочь.

Эдилейн обвила руками его талию, боясь прижаться к отцу покрепче, чтобы не потревожить его рану.

— Если ты любишь по-настоящему, то тебе не столь важно, ответно твоё чувство или нет. Ты просто хочешь сделать счастливым того, кого любишь… А если любовь взаимна, то это безмерное счастье, огромное, всепоглощающее… Но это случается не так часто, как хотелось бы… Наверное, мы, люди, чего-то не понимаем, слишком много ошибаемся, грешим…

— Значит, вы с мамой?.. — Эдилейн не договорила.

— Мы, наверное, самые счастливые люди на земле, — ответил отец. — И мне даже совестно, что я такой счастливый. Может быть, поэтому мне жизненно необходимо помогать людям. Это как плата за моё великое счастье…

Эди посмотрела снизу вверх на отца.

— Обещай мне, девочка моя, — тихо попросил он. — Если в твоё сердце постучится любовь, то ты поделишься с нами этой радостной вестью. И, если тебе будет, не дай Бог, больно, то ты придёшь с этой болью к нам, ко мне и маме. Мы обязательно поможем тебе. Понимаешь?

— Спасибо, папочка, — шёпотом ответила Эдилейн. — Я понимаю. И обещаю.

— 71 —

Дерер вернулся с обхода в половине девятого. Динаэль в новом костюме и в белоснежных тонких перчатках уже ждал друга, непринуждённо сидя в кресле больничной палаты. Эдилейн поймала себя на мысли о том, что никому и в голову не придёт заподозрить нечто неладное: кто же поверит, что этот щегольски одетый, улыбающийся доктор накануне вечером едва остался жив, защищая свою дочь…

Динаэль поднялся. Майкл посмотрел на друга.

— Я в порядке, — заверил его Дин. В дверь постучали.

— Войдите, — ответил Дерер. На пороге палаты появился Увара.

— А! — радостно проговорил Динаэль. — Доброе утро, Вара. Прости, если разбудил тебя своей запиской раньше времени.

— Здравствуйте, — слегка поклонился всем кучер. — И не стоит извиняться, сэр. Я и сам подумывал зайти за мисс Эдилейн: всё-таки юная барышня одна в незнакомом городе… А тут мальчик-посыльный от Вас…

Эди сразу поняла, в чём дело: отец уже успел позаботиться о ней, чтобы девушке не оставаться в одиночестве, не подвергаться лишней опасности и просто случайной неприятности.