Легенда о хрустальном яйце

...Над морем опустилась ночь. Прошел еще один день ходовых испытаний атомного ледокола. Опустели палубы. На мостике остались только вахтенные да старпом. Зато в просторном клубе необычно людно: здесь все, свободные от вахты. Заняты кресла, мягкие стулья, удобные диваны. Отложены в сторону обычно не залеживающиеся шахматы и шашки. Взоры прикованы к полированному столику, на котором сверкает новенький «Рубин». У «Рубина» вертится Володя Петошин — начальник судовой радиостанции.

— Ребята, потушите свет, — просит Володя.

В клубе становится темно. Но вот вспыхнул экран. Замелькали полосы, поползли кадры. Петошин еще несколько секунд покрутил ручки настройки, и вдруг с экрана нам заулыбался диктор Таллинской студии телевидения.

— Порядочек, а вы сомневались!—кому-то в темноту торжествующе говорит Петошин. — Качество, наверное, не хуже, чем в самом Таллине. Расстояние-то ерунда, каких-то сто пятьдесят миль... Мы отсюда Лондон брали. И Берлин тоже...

Каких-то сто пятьдесят миль... Это значит почти триста километров. Ерунда?!

А вот как начиналось всё то, что кажется теперь Петошину и его друзьям обыденным, ничем не примечательным...

В 1924 году Шмаков перевелся из Шаболовской лаборатории в Институт народного хозяйства имени Плеханова. Заведующий кафедрой радиотехники М. В. Шулейкин пригласил его в качестве ассистента.

Они были старыми знакомыми: Шулейкин являлся председателем, а Шмаков активным членом Российского общества радиоинженеров и уже не раз выступал там с докладами.

Педагогическая деятельность Шмакова, которой в 1964 году исполнилось сорок лет, началась неожиданно, с одного смешного случая.

Лекции по радиотехнике в институте читал сам Шулейкин. Шмаков же во время этих лекций демонстрировал опыты. Однажды, объясняя студентам устройство искровой машины Маркони с вращающимся разрядником, Шулейкин, ткнув пальцем в трансформатор, назвал его конденсатором, а когда заговорил о конденсаторе, показал на трансформатор. Это не имело принципиального значения, так как обе детали находились под металлическими кожухами, но когда Шулейкин повторил свою ошибку, в аудитории раздался голос Шмакова:

— Здесь трансформатор, а не конденсатор, Михаил Васильевич.

Шулейкин удивленно повел глазами и снова, уже в третий раз, сказал по-своему. И опять, не отдавая себе в этом отчета, Шмаков поправил профессора:

— Всё наоборот, Михаил Васильевич, трансформатор слева, а конденсатор справа.

Всего, что произошло потом, не ожидали студента и не предвидел сам Шмаков.

Шулейкин собрал со стола свои бумаги и направился к двери, сердито кинув на ходу:

— Раз вы всё знаете, Павел Васильевич, так вы и читайте лекцию.

Дверь захлопнулась. Шмаков растерянно смотрел на студентов, а они с усмешкой — на него. И вдруг словно кто подтолкнул его в спину. Он нетвердым шагом подошел к машине Маркони и сказал:

— Итак, справа вы видите конденсатор, а слева трансформатор. Профессор рассказал вам уже об их назначении. Теперь рассмотрим взаимодействие всех узлов искровой машины.

Лекция продолжалась...

Увлекшись рассказом, Шмаков даже не заметил, как в аудиторию вернулся Шулейкин. Профессор осторожно закрыл за собой дверь и поднес к губам палец, давая понять студентам, что всё идет нормально и на него не следует обращать внимания. Затем на цыпочках подошел к стулу, на котором обычно сидел Шмаков...

С этого дня Павел Васильевич Шмаков стал читать студентам лекции. Сколько прочитал он их за свою жизнь? Трудно сейчас сказать: может, тысячу, а может, и больше...

Шулейкин открыл в Плехановском институте учебную лабораторию. Это была первая сугубо радиотехническая лаборатория в Москве. Когда профессор вручил Шмакову список предполагаемых исследований, тот сразу же выбрал тему под названием «Радиосвязь с подвижными объектами». В роли заказчика выступал Наркомат путей сообщений. Научное руководство поручили Шулейкину. Разработчиков же было всего трое: Куприянов, которого Шулейкин по совету Шмакова пригласил к себе в лабораторию, сам Шмаков и молодой техник Мирошников — студент Плехановского института. Профессор называл их «три мушкетера».

Шмаков поделился с Шулейкиным своей давней идеей, которая возникла еще во время испытаний радиотелефона на Ярославской дороге. Он хотел использовать для беспроволочной радиосвязи провода, натянутые вдоль железнодорожных путей. Этот кажущийся парадокс — на самом деле глубоко продуманное и чрезвычайно мудрое решение одной из сложнейших научных задач. Шмаков предлагал использовать пучок телеграфных проводов в качестве своеобразного волновода.

Шулейкину понравилась идея Шмакова, и всё-таки он решил сначала проверить ее на бумаге. Большой знаток радиотехники, М. В. Шулейкин в совершенстве владел математическим аппаратом. Сделанные им теоретические разработки многих практических задач до сих пор служат науке и еще будут ей служить. Он, например, первым в Советском Союзе, независимо от зарубежных ученых, указал на возможность дальней радиосвязи на коротких волнах с использованием многократного отражения от ионосферы и поверхности Земли...