Легенда о хрустальном яйце

Война с помехами — это «столетняя война» между человеком и природой. Она началась в день рождения радио. Сначала люди беспомощно отбивались, потом перешли в наступление. Сейчас уже можно предсказать итог этой войны. Итог, но не дату победы. Сражение продолжается.

Когда посторонние звуки мешают нам слушать радио, мы недовольно морщимся, напрягаем внимание и всё-таки слушаем, потому что всё понимаем. Даже исчезнувшие слова и фразы удается нам восстановить по смыслу.

Фототелеграмму, поврежденную радиопомехами, не восстановишь. Копия должна как две капли воды походить на оригинал. В такой документальности — смысл передачи неподвижных изображений на расстояние. Иначе зачем всё нужно?

Схема связи была простая. Передатчик Телефункенс-Каралюс (так назывался немецкий бильдаппарат) подключили к радиостанции вместо микрофона, наушники заменили фототелеграфным приемником. Как и положено, антенна излучала в эфир радиоволны; только теперь они несли в себе информацию изображения, а не звука.

 В Москве почти сразу удалось принять немецкие фототелеграммы. Но Шмаков и его помощники знали, что это не их заслуга. Под Берлином, в живописном дачном местечке Науен, работала мощная радиостанция. Она обслуживала многие международные линии и без труда перекрывала расстояния гораздо большие, чем между Берлином и Москвой.

Передатчик Бонч-Бруевича был гораздо слабее науенского, и посланные из Москвы фототелеграммы терялись где-то по дороге к Берлину. Только иногда, когда для распространения радиоволн в эфире складывались особенно благоприятные условия, они добирались до места.

Немцы нервничали. Односторонняя связь мало устраивала фирму. Наука наукой, а коммерция коммерцией. Из Берлина летели телеграммы: «Что там у вас происходит?», «Когда, наконец, мы получим стабильную связь?».

Почти каждый месяц приезжал в Москву представитель фирмы инженер Целесский. Он, как и Шмаков, возглавлял этот эксперимент. Целесский понимал всю сложность задачи, стоявшей перед русскими специалистами. Он видел, с каким трудом делают коллеги Шмакова каждый следующий шаг, и откровенно сочувствовал им. Когда, вернувшись в Берлин, Целесский докладывал руководству фирмы свои впечатления, он часто желаемое выдавал за существующее.

А в это время в Москве на Опытной радиостанции ставился очередной эксперимент. Шмаков дробил всю задачу на отдельные. Старый классический способ научных исследований! Проблема решается постепенно и по частям.

Только что кончивший институт инженер Терентьев снимал частотную характеристику радиостанции. До этого никто еще в Советском Союзе не снимал подобных характеристик. Сейчас Терентьев — заслуженный профессор, а частотные характеристики, которые вместе со Шмаковым в двадцать шестом году они вычертили на бумаге, стали основой основ любой радиосхемы. Тогда же исследования частотных зависимостей помогли улучшить качество передачи изображений, успешней бороться с помехами.

Интереснейший эксперимент поставил Шмаков со своим верным другом Куприяновым и молодым дипломантом Хайкиным. Они осуществили радиотелефонную связь Москва — Свердловск впервые на «одной боковой полосе». Избежав искажения передаваемой информации, они вдвое уменьшили спектр излучаемых радиоволн. Появился явный выигрыш в мощности, возросла помехозащищенность.

За границей появились статьи, обсуждавшие результаты экспериментов Шмакова и его товарищей. Ряд теоретических статей опубликовал и сам Шмаков.

И вот в конце двадцать седьмого года из Берлина пришла фототелеграмма. Когда бланк проявили, в верхнем правом углу его Шмаков прочитал: «Правительственная». Советский посол в Германии поздравлял наркома почт и телеграфов с открытием первой международной фотосвязи.

И опять перешагну через десятилетия.

Расскажу о сегодняшнем фототелеграфе. О чудесах, первое из которых совершили Шмаков и его сотрудники без малого сорок лет назад.

Полистайте газеты, и почти под каждой фотографией вы прочтете: «Передано по фототелеграфу». Откуда они «прилетели» на газетную полосу? Всмотритесь в снимки, и вы увидите Нью-Йорк и Гавану, Лондон и Токио, Владивосток и Ташкент. Почти все страны мира имеют фототелеграфную связь с Советским Союзом. В самой нашей стране около двухсот фотолиний. Только от Москвы отходит их почти девяносто.

Но почта — не единственное место, где можно встретить сейчас бильдтелеграф. Кстати, это немецкое слово давно вышло у нас из употребления. Мы научились сами делать фототелеграфные аппараты.

В 1959 году на Всемирной выставке в Брюсселе советская фототелеграфная техника завоевала Гранд-При. А еще через год на нашей выставке в Нью-Йорке произошел курьезный инцидент: из-под носа у полицейского кто-то украл пишущую головку одного из фототелеграфов. Сначала фирма хотела купить весь аппарат, но по каким-то причинам его не продали. И вот тогда пропал главный узел... Оригинальный обмен техническим опытом. Лучшей рекламы не придумаешь!..