Легенда о лиловом драконе

— Это точно, — подтвердил Тила. — Не пристало девчонкам мечом размахивать.

Ариана промолчала, не желая спорить. Хотя, пожалуй, еще пару месяцев назад принялась бы с пеной у рта доказывать обратное. Но… Ей все сильнее нравилось быть девочкой. Нравилось носить платья, заниматься домашним хозяйством, чувствовать себя будущей женщиной и мечтать о чем-то исключительно девичьем. Что позволяло класть голову Лилу на плечо, или крепко сжимать его ладонь обеими руками, или даже обнимать его, когда иначе выразить чувства не получалось. Если бы она была мальчишкой, они с Лилом тоже наверняка стали бы друзьями. Но все было бы совсем иначе. И Лил никогда не сказал бы ей…

— Забавная вы, однако, парочка, — продолжил свои наблюдения Тила. — Девчонка берет кубок, а будущий воин прислуживает ей оруженосцем. Тебе самому-то не смешно? — обратился он к Лилу.

Ариана встрепенулась, готовая немедленно кинуться на защиту товарища. Но Лил только качнул головой и улыбнулся.

— Нет, не смешно, — совершенно спокойно ответил он. Тила ждал продолжения, но его не последовало. Ариана также молчала, и какой бы то ни было разговор окончательно расклеился. Тила насупился: вот еще, новости. Он взял этих двоих в свою собственную повозку, нагрузил собственную лошадь, подставил собственную спину для защиты — и что? Должен теперь пять часов тащиться в Армелон в полной тишине? Оруженосец его, устроившись поудобнее, мирно засопел, рассчитывая таким образом скоротать время в пути. Ариана последовала его примеру, уютно устроив голову на плече брата. И Тила словно остался один. Не общаться же, в самом деле, с этим! Еще неизвестно, кто он такой и откуда взялся. Что-то родители ни слова не говорили о том, что свояченица Хедина обзавелась потомством. А сделать это она должна была уже довольно давно, и тем непонятнее было отсутствие хоть каких-то слухов об Айлин и ее сыне в Армелоне. Не то чтобы семья Арианы занимала столь высокое положение в городе, что всем было до нее дело. Но все же Хедин считался достаточно прославленным воином, и известие о побеге его невесты и его скоропалительной женитьбе на другой не сходило с языков горожан в течение нескольких лет. Вероятно, тетка Арианы все это время жила в другом месте, где, возможно, даже нашла мужа и родила ему сына. А потом, по стечению обстоятельств, вернулась в Армелон. И ее сын, разумеется, стал членом семьи. Но это никак не объясняло две вещи. Во-первых, почему Хедин, всю жизнь мечтавший о сыне, не сделал из единственного племянника настоящего воина, а позволил ему подносить стрелы девчонке. А во-вторых, почему этот самый племянник казался Тиле таким невозможно знакомым, хотя его лицо почти полностью скрывал нездешний капюшон. Но фигура, наклон головы, манера держаться и даже голос — все вызывало в Тиле самые неприятные воспоминания, и, как он их ни гнал, отделаться от подозрений у него не получалось.

Ариане, пожалуй, достанет и смелости, и глупости подружиться с драконом. А ее сумасбродной тетушке хватит дурости усыновить это эндово отдродье. Это объяснило бы, почему таинственный братец не участвовал с состязаниях: драконам, даже самым юным, под страхом смерти было запрещено прикасаться к оружию. Но как мог Хедин позволить дочери общаться с чудовищем? Или Ариана рискнула пойти против воли отца? А может быть, Тила все же ошибался? Ведь всем на свете известно, что драконы ненавидят девчонок. Знаменитого Желку, историю о котором с рождения знал любой ребенок, предала цирковая акробатка, когда он уже почти достиг желанной свободы, и он погиб под огнем защитников города. А драконы с тех пор прониклись исключительной ненавистью ко всему женскому роду и особенно к таким юным созданиям, как Ариана. Как же они тогда могли подружиться?

И почему эта дружба не давала покоя Тиле? Только ли потому, что он тоже питал отвращение к драконам и считал, что их нужно истреблять в зародыше? Но чем тогда объяснить неконтролируемую зависть, испытываемую сейчас Тилой к так называемому брату Арианы? Разве мог он завидовать дракону? Да и имело ли значение, был ли этот самый брат драконом или нет? Тилу беспокоило то, что Ариана предпочла другого. Впрочем, если это действительно был ее брат, волноваться Тиле не стоило. А вот если под капюшоном скрывалась знакомая физиономия драконыша…

И Тила решил пойти на хитрость.

— Кажется, именно в этих краях когда-то поймали Желку, — словно размышляя вслух, произнес он. Потом обратился к Лилу: — Слышал про такого?

На самом деле Тила не имел ни малейшего представления не только о том, где именно пленили несчастного Желку, но и о том, существовал ли оный Желка вообще. Однако ему нужен был предлог, чтобы заговорить с подозрительным спутником о драконах и увидеть его реакцию. И решить, кто же он на самом деле.

Лил повел плечами.

— Слышал. Только мама рассказывала про него иначе, чем вы, — сказал он. Тила тут же подобрался, словно охотник, почуявший добычу.