Легенда о Маат

– Кукла наконец стала кукловодом. – Я расслышала нотки уважение в голосе Анубиса.

Я не понимала, о чём они говорили, и в поисках объяснений метнула взгляд на Бастет. Она внимательно наблюдала за Габриэлем, приложив указательный палец к губам. Она тоже играла, была кукловодом. Исчезли мягкость и невинность карих глаз. Я наконец увидела зловещий блеск, плескавшийся на дне сузившихся, как у кошки, зрачков.

Мафдет и Исдес с равнодушием наблюдали за происходящим. За всё время в Дуате я разговаривала с каждым из них от силы дважды и ошибочно приняла холодный расчёт за скромность. Не было ничего скромного в том, как стеклянный взгляд Исдеса прошёл сквозь Габриэля, оценивая его шансы на победу. Это выглядело чертовски жутко.

Акер закипал от злости. Увы, объектами его злости были я и Габриэль.

А потом Анубис сделал первый шаг. Он двигался быстро. Смертельно быстро.

Габриэль увернулся, и послышался хруст костей. Рука Анубиса неестественно сложилась, но это замедлило его всего на мгновение. Ярость в глазах Анубиса обратилась диким, опасным пламенем. Его губы изогнулись в кровожадной усмешке. Усмешке победителя.

Глаза Габриэля закатились, и он упал на колени, пытаясь скинуть с шеи невидимую петлю. Вивиан сделала шаг вперёд. Она не казалась испуганной, скорее уверенной.

– Анубис, – обратилась она. – Через несколько мгновений над Дуатом взойдёт солнце. Если ты не отпустишь Габриэля, Маат сотрёт тебя в порошок.

Мне пришлось постараться, чтобы лицо не приняло форму вопросительного знака.

Анубис и остальные боги резко повернулись туда, где за троном занималось пока ещё слабое свечение. Солнце действительно восходило, и это почему-то напугало присутствующих до глубины души. Всех, кроме меня, напуганной и разъярённой лишь потому, что Анубис посмел причинить Габриэлю боль.

Габриэль не тратился на то, чтобы восстановить дыхание. Он стремительно вскочил на ноги и схватил меня за руку. Ступни завибрировали. Лицо Анубиса искрилось от ярости, но он не стал ничего делать и просто отступил.

Наши пальцы переплелись в прочном союзе. Я подняла голову, и Габриэль улыбнулся той самой улыбкой, о которой я мечтала с момента возвращения в Дуат. Из-под его рубашки виднелся блестящий золотом шрам, символ нашего брака.

– Я скучал, – прошептал он и ловко стянул с моего пальца кольцо. Я не возражала, покорно расслабив пальцы. – На земле прошло пять лет. Целая вечность без твоих выходок.

Что-то горячее потекло по моим щекам. Не время рыдать, но так хотелось.

Зал медленно заполнялся тёплым свечением. Солнечный диск вспыхнул в чёрных глазах Габриэля. Невероятная сила пронизывала меня насквозь, но она была второй в списке невероятных вещей. На первом месте было осознание того, что мои губы шевелятся в немом:

– Я люблю тебя.

– Давай, Мати, отправь нас в мир людей, – прошептала Вивиан. Её холодные пальцы коснулись моего предплечья. – Отправь нас домой.

Мне казалось, что мой дом здесь, в Дуате. Мне никогда не везло там, в верхнем мире. Могла ли я доверить Габриэлю столь важный вопрос – свою жизнь? Его отец планировал убить меня и был единственным, кто знал, как это сделать.

Чтобы довериться, было мало возникшего в груди чувства любви. Чтобы довериться ему, я нуждалась в куда более весомых аргументах. Ладно, хоть в каких-то аргументах. На долю секунды я подумала о том, что отпущу руку Габриэля.

Этого не случится. Я больше не наивная дура, бегущая следом за собственной смертью.

Но что делать, если собственная смерть – тот, кого ты любишь? Что делать, если ради того, чтобы урвать у жизни ещё одно мгновение рядом с ним, мне придётся умереть? Я могла выбирать.

– Ты об этом пожалеешь, – предупредил Анубис.

Возможно.

XXII

– Мы здесь не задержимся, – сказал Габриэль, прикладывая телефон к терминалу для оплаты. – Маат?

Я стояла в центре лобби отеля, обхватив себя руками. С одной стороны, мне хотелось закрыть глаза, чтобы глубже окунуться в царивший вокруг хаос. Я мечтала услышать звуки работающего кофейного аппарата, цокот каблуков и шум кондиционера с первой секунды, как попала в Дуат. С другой стороны, было сложно перестать разглядывать людей: настоящих, живых людей, суетливо пробегающих мимо по своим делам. Кто-то торопился на свидание, кто-то – на экскурсию, и ни один из них не спешил в ритуальный зал, чтобы вырвать парочку сердец.

Габриэль схватил меня за руку и прижал к себе за секунду до того, как швейцар с грудой чемоданов чуть не снёс меня.

– Моя супруга, Матильда Блэквуд, – глядя на мои губы, обольстительно улыбнулся он.

Девушка-администратор странно на меня покосилась и немного приспустила очки странной формы. Современная мода. Впервые в жизни Аника Ришар ни черта не понимала в модных тенденциях.

Пронзительный взгляд просканировал испачканные кровью шею, руки и лицо. Увиденное явно поставило женщину перед моральной дилеммой.

– Миссис Блэквуд, с вами всё хорошо? – на английском спросила она.