Легенда о Маат

Габриэля тут же облепили со всех сторон. Многие из девушек были гораздо симпатичнее меня и казались слишком юными. Я вспомнила пронзившее всё тело возбуждение во время ритуала в храме Анубиса. То же самое Габриэль почувствует и в этот раз, только рядом не будет меня. Там будут они.

Когда дверь закрылась, я сама скинула плащ, но предпочла остаться в одежде. Никакой ванны с молоком. В этих краях не интересовались моими специфическими предпочтениями.

– Согласно правилам… – начала возражать девушка, но я заставила её закрыть рот и смиренно молчать.

В голове навязчиво сменяли друг друга образы обнажённого Габриэля в толпе девственниц. С точки зрения количества прожитых лет я была старой и тащила за спиной столько смертельных тайн, что сама не могла с ними справиться. Не то чтобы я всерьёз беспокоилась о том, что этим вечером Габриэль решит сбежать с менее проблемной смертной, просто… Габриэль больше остальных заслуживал нормальную жизнь и семью.

– Вы бы хотели, чтобы я станцевала вам? – спросила девушка, пытаясь перехватить мой задумчиво блуждающий по периметру взгляд.

Ничего особенного: полутёмное помещение, приторные благовония, треск огня и расписные как минимум на пару десятков тысяч евро стены.

– Нет! – громче, чем следовало, воскликнула я. Только не танцы. Никаких танцев!

Смесь обиды и замешательства заблестела в бездонных голубых глазах. Хорошенькая. Хорошенькая дура.

– Тогда я могу начинать?

Я кивнула головой и закрыла глаза. Я знала, что так должно. Правильно. Убеждала себя в этом, но страх смертной ощущался слишком явно, вызывал сомнения. Когда я открыла глаза и прищурилась, она стояла напротив меня и со слезами на глазах делала надрез на запястье.

– Ты не хочешь этого, – выдохнула я.

– Хочу, – всхлипнув, прошептала она. – Просто…

Я сомневалась. Я чертовски сильно сомневалась в том, что делала. Ей требовалось убедить меня, завлечь, доказать, что умереть таким способом – мечта всей её жизни. Рваный вдох, с которым лёгкие наполнились ароматом мёда и корицы, исходившего от девушки, в одну секунду изменил то, каким взглядом я на неё смотрела.

– Как ты здесь оказалась? – Я почти вырвала из её рук нож, но сдержалась. Пальцы странно задрожали, а сердце предательски загромыхало в области горла. Человек. Не мясо.

– Мой муж… – Девушка облизала губы, неотрывно глядя на то, как на её коже выступают алые бусины. – Я приняла веру с мужем.

– И он продал тебя Гору?

– Нет-нет. – На секунду она улыбнулась. – Законы запрещают принуждение. Я сама сделала это. Сбежала от него и пришла в храм. Жрицы выбрали меня для благой цели, и я согласилась, потому что…

– Потому что ты хочешь сбежать из этого мира в рай, что был обещан.

– Мне страшно умирать, хоть я и верю в то, что там меня ждёт лучшее будущее. Поэтому, госпожа, простите. Мне нужна минутка, ещё одна. – Смертная сделала такой глубокий вдох, что я испугалась, как бы она не лопнула.

Питаться, чтобы стать сильнее. Питаться, чтобы приблизить себя к правде. Я должна питаться, но я не нуждалась в этом.

Когда Вивиан говорила обо мне в прошлом, я испытывала страх перед той, кем была. Я боялась саму себя, ту Маат, что обладала невероятной силой, способной спалить весь чёртов мир дотла. Мир, в котором жил Габриэль.

Девушка подняла пронзительные глаза: «Мне продолжать резать себя? Наполнить собой этот кубок?» – без слов вопросила она. Я задержала дыхание и, ощутив укол раздражения и страха, осмотрела едва освещённое помещение, в котором мы стояли. Чёрт.

– Уходи отсюда, устройся на работу, начни жизнь заново, – проворчала я и, в последний раз посмотрев на девушку, почти бегом покинула комнату.

Тело налилось странной тяжестью. Я сделала два шага назад, уставившись на дверь. Девушка оставалась внутри и не предпринимала попыток пойти следом. Гор узнает, что я не убила её. Она не выйдет из храма незамеченной, не начнёт жизнь заново, как я велела. Смерть – единственный способ выбраться отсюда для таких, как она.

Обхватив себя руками, я поёжилась. Из главного коридора с одноглазым Гором доносилось потрескивание огня. Стены были достаточно толстыми, чтобы не подпускать ко мне другие звуки. Я не могла услышать стоны и крики, но могла бы прочесть мысли тех, кто их издавал.

В животе забурлило. Происходило нечто странное, словно нежелание убивать смертную случайно запустило механизм самоликвидации. Дрожь в коленях, подобно яду, распространялась со стремительной скоростью, а потом я опустила голову.

Обе руки покрылись паутиной. Правая – белой, левая – чёрной. Сеть разрасталась так быстро, что вскоре достигла локтей, и я громко икнула – единственное выражение эмоций, на которое оказалась способна.

В конце коридора послышались шаги, но это определённо не то, что волновало меня. Я покрывалась чем-то странным, чем-то, что вместо крови бурлило в венах.

Когда Габриэль или кто-то другой из Дуата злился, их кровь становилась чёрной, как и моя левая рука. По ощущениям напоминало выброс адреналина. То, чем наполнялось моё тело, подозрительным образом излучало энергию.

– Маат?