Легенда о Маат

Бастет сделала ещё шаг в сторону, но на этот раз Сет-Маат не упустил её из виду. Развернувшись в её сторону, он вытянул вверх руку, и Бастет, издав полный ужаса крик и прижимая руки к горлу, взмыла над полом.

– Не дёргайся, милая Бастет. Не зли меня. – Это была не угроза. Всего лишь очередной смертный приговор.

Бастет закричала, но я подавил в себе желание прекратить её пытку. Я должен был понять, что происходит. Если это всего лишь иллюзия, то какой смысл бороться с призраками будущего в настоящем? Видение закончится, и Маат отпустит нас.

Но если я действительно вижу наше будущее – что это значит? Маат воскресит Сета? Гор падёт? От человечества и богов останется жалкое ничего?

Словно услышав мои мысли, Сет-Маат резко отпустил Бастет и вернулся ко мне, приблизился, вцепился ногтями в шею и заставил нагнуться так, чтобы прошептать мне в самое ухо:

– Где твоя дочь?

Влажный язык прошёлся по ушной раковине. В любой другой ситуации я бы счёл это соблазнительным, но не так, совсем не так я представлял наше будущее.

Я стиснул зубы и посмотрел на пустыню за троном Анубиса. Тьма. Кромешная.

– Где. Она?

Декорации вокруг казались подозрительно реалистичными. Ничего не плыло перед глазами, как в пустыне. Я сам, когда невидимые петли спали с шеи, стал ощущать себя иначе: ещё немного пошатывался от шока, но твёрдо стоял на полу, который устилали песок и кровь.

– Это иллюзия? – Это был вопрос, но я не спрашивал, находились ли мы в иллюзии прямо сейчас. В том, что происходящее лишь проекция, сомнений почти не было. Я хотел знать, действительно ли мы закончим так?

– Анубис, этот парень всегда такой глупый? И моя дочь выбрала его? – с отвращением поинтересовался Сет-Маат и разочарованно скривил рот. Если это наше будущее, то как так вышло, что он впервые меня видит? Я сбегу, когда Маат освободит его? Я потеряю её и свою дочь?

Покорный, сломленный своими же амбициями, Анубис ответил:

– Нет. Он бывает умён, если требуется.

– Умные боги – непокорные боги, – расхаживая вокруг меня, размышлял Сет-Маат. Его настроение менялось чаще, чем я моргал.

Секунду назад это был кровожадный безумец, теперь – расчётливый и хитрый ублюдок. И все эти грани его характера проявлялись через мимику моей жены. Он угрожал её губами. Убивал её руками. Этими тонкими ласковыми пальцами, ещё сегодня утром гладившими меня по лицу.

Настоящее. Будущее. Не имело значения. Смерть и угроза моей дочери – вот что было важно. На что бы я был готов пойти, чтобы защитить её? Ответ прост: на всё.