Легенда о Маат

Надавив на голову девушки рукой и вдавив её лицо в пол ещё сильнее, Анубис толкнулся в последний раз и содрогнулся. Несчастная была ещё жива, когда он вышел из неё и оттолкнул в сторону небрежным движением руки.

– Превосходно, – подарив Аментет соблазнительную улыбку, прошептал Анубис и взял протянутый бокал. Сделав несколько больших глотков и облив грудь чем-то слишком красным и плотным для вина, он прикрыл глаза и рассмеялся.

В тот момент, когда Аментет покорно опустилась на колени и впихнула в глотку то, что я бы никогда не хотела ощутить в себе, до меня донёсся резкий металлический запах крови и глухое рычание, раздавшееся в недрах туннелей. Громкие стоны и другие характерные для процесса звуки смешались с приближающимся рыком. И вряд ли он был предвестником чего-то хорошего. Но во мне не было сил, чтобы бежать. Похоть и нега пригвоздили мои ноги и руки к холодному полу. Я лишилась способности трезво мыслить, пока что-то влажное не коснулось затылка.

С губ слетел тихий вскрик, и, медленно повернув голову, я встретилась взглядом с парой жёлтых глаз на мохнатой морде. Шакал Анубиса внимательно изучал моё раскрасневшееся и вспотевшее лицо. Насколько бессмертными могли быть пережёванные в пасти чудовища останки древней богини?

Анубис повернул голову в нашу сторону, но никак не отреагировал на моё присутствие. От того, как его взгляд прошёл сквозь меня и впился в животное, я невольно усомнилась в том, что действительно существовала в этом месте и в это мгновение.

Потеряв ко мне всякий интерес, огромное животное бросилось к своему хозяину и стало кружить вокруг него.

Утерев уголки губ большим пальцем, Аментет встала с колен, скинула с себя халат и медленным шагом направилась к красному покрывалу. Девушка была ещё жива, но, судя по виду, оставалось ей совсем недолго.

Что убило её? Яд? Секс? Не имело значения.

Аментет впилась в её шею длинными острыми ногтями, а потом прикоснулась губами и сделала глубоких вдох. Мгновение. Короткое мгновение – и вспышка в испуганных глазах. Человеческая жизнь зарождалась месяцами, а оканчивалась быстро и порой бесследно. Секунду назад в этой комнате лежала молодая девушка, но больше её не было. Осталась лишь оболочка и то, что Аментет передала Анубису, когда он лёг на пол и усадил её на себя.

Шакал долго кружил вокруг самозабвенно трахающейся пары, пока вдруг не остановился у мёртвого тела. Принюхавшись, животное облизало неестественно серое лицо, а потом погрузило зубы в щеку так глубоко и с такой силой, что сломались кости.

Время замедлилось, а каждый тяжёлый вдох стал отчаянной мольбой об отсрочке ужаса, который готовился поглотить меня целиком. Однако Вселенная, как и всегда, оставалась равнодушной к моим молитвам. Осознание пришло вместе с рвотным рефлексом такой силы, что задрожал желудок. Меня стошнило, но я вовремя отвернула голову, и последний приём пищи оказался на полу.

Бежать. Как можно скорее. Из этого места. Из Дуата.

Я попыталась встать, но рухнула обратно на холодный каменный пол. В глазах защипало, горло зашлось спазмами от сдерживаемого плача. Я не сразу придала значение чему-то горячему, слишком плотному на щеках. Поморщившись от резкой боли в глазах, я утёрла лицо основанием ладони и громко завизжала. Я вся, с ног до головы, была в крови. Кровь текла из моих глаз и ушей. Она заменила мне кислород.

Наделав шума и разбросав кости и черепа, из которых тоже сочилась кровь, я кое-как поднялась на ноги. Ужас достиг таких масштабов, проник так глубоко, что в мгновение лишил меня всяких чувств. Вернувшаяся трезвость ума и желание выбраться из этого дерьма помогли перейти с быстрого шага на очень быстрый бег, словно за мной мчалась свора адских гончих.

Я петляла по туннелям, пока не увидела дверь. Она вела не туда, откуда я пришла, но меня это не особо волновало. Схватившись скользкими от крови пальцами за первую металлическую ручку в Дуате, я поскользнулась и упала.

Взгляды всех собравшихся в тронном зале устремились в мою сторону. Взгляды всех – Анубиса и Аментет в том числе.

XVII

Никогда прежде я не видела столько нескрываемого изумления на лице Габриэля. Впрочем, было ли странным, что ему не удалось совладать с эмоциями при взгляде на окровавленную, полуголую бывшую жену? То, что я была наполовину голой, я поняла уже после того, как встала с колен. К счастью, задница была так густо покрыта кровью, что «откровенная эротика» привлекала внимание в самую последнюю очередь.

Все пытались понять, откуда я вывалилась и где успела так… перепачкаться. Все, даже Анубис, неподдельное замешательство на лице которого породило во мне сомнения. Я предметно сомневалась в собственной вменяемости, ведь если Аментет и Анубис были здесь… Я снова сходила с ума, только на этот раз «принятие» вызвало не страх, а ярость. С неопределёнными намерениями я свирепо топала вперёд, оставляя кровавый шлейф на гладком чёрном полу.

– Какого чёрта?.. – решила уточнить я, но не успела договорить.