Легенда о Маат

Благодаря Дориану мы знали, что он жив, но в мире по-прежнему существовали вещи, в сравнении с которыми смерть могла показаться наградой, а не великой карой. Мысли о том, что Габриэлю причиняли боль, не давали спать. Его красивое, но измученное и израненное лицо являлось ко мне во снах. Я вскакивала в агонии, забывая, как правильно дышать, пока Мираксес не подавала воду и не помогала охладить пылающие лоб и шею влажными тряпками. Секунды, требующиеся моему телу, чтобы справиться с высокой температурой, были самым настоящим адом, поджаривающим всё изнутри.

Аментет рассказала, что некоторые супруги чувствовали не только смерть друг друга, но и боль. В редких случаях особенно сильная связь помогала одному из возлюбленных забирать часть боли другого, и это заставляло меня думать: что, если всё то время, что я нежилась в постели и ни черта не могла сделать, кто-то заживо сжигал Габриэля изнутри?

– Я бесполезный кусок дерьма.

Акер сел рядом и сложил длинные ноги в позе лотоса. Его многозначительные взгляды стали реже, но я всё ещё чувствовала их, особенно затылком, особенно издалека. Признаться честно, это немного льстило. Самую малость. В перерывах меж ду попытками не сойти с ума было приятно знать, что мой внешний вид не так плох, как я думала.

– Ты не бесполезный кусок дерьма, Маат. Ты просто запуталась в том, кто ты есть. Ты не веришь в себя.

– Ага, – перебирая в пальцах прохладную траву, выдала я, – потому что я понятия не имею, кто я такая. Знаешь, в мире людей всё гораздо проще. У них есть те, кто лечит больных, те, кто калечит других, и теневое правительство. Так гораздо проще влиться в группу. Кто ты, Акер?

– Я бог, – так серьёзно заявил собеседник, что мне не удалось сдержать насмешливой улыбки.

– Предположим, что «боги» – твоя социальная группа. Какова же твоя роль в ней?

– Роль бога?

– Я только что потеряла значение слова «бог».

Акер усмехнулся:

– Ты та, кто ты есть, Маат…

– Теперь я потеряла значение имени «Маат».

– «Правда».

У меня подпрыгнула левая бровь.

– Маат – значит «правда», – пояснил Акер. – Имена богов обладают очень мощной силой и сакральным значением. Назвав тебя Маат, кто-то вложил в это огромный смысл.

Могла ли я рассуждать о своём отце, о котором ничего не знала? В обрывочных воспоминаниях он не был ни плохим ни хорошим. Я не испытывала страха или любви к нему, лишь слабый интерес, который стремительно угасал по мере того, как редко он стал появляться в домике.

Однако, несмотря на общее незнание, мне почему-то казалось, что своё имя я получила от матери. Наверное, Сет – то божество, о котором говорили полушёпотом не только в мире мёртвых, но и живых, называл бы меня в честь орудия пыток.

– Что значит имя Гора?

– «Жестокий», – тут же ответил Акер.

– Как странно думать о том, что мы родились в одно мгновение, но получили такие разные имена и судьбы.

– Легенда гласит, что Источник задумал вас для того, чтобы принести мир…

– А вместо этого мы стали врагами. – Я загнула прядь волос за ухо и усмехнулась. – Ты знаешь, что означает имя «Амсет»?

Акер запустил пальцы в траву и сжал губы. Несколько мгновений он молчал, но потом перевёл на меня безэмоциональный взгляд и шепнул:

– «Страдания».

– Габриэль означает «сила», – пробормотала я, вспомнив, как, напившись перед сном вина ещё в Париже, проверяла совместимость наших имён. Тогда Гугл не очень оценил нашу пару, что, по сути, добавляло ему очки достоверности, ведь Аника и Габриэль действительно не подходили друг другу. Их просто не существовало.

– Страдания и сила.

Габриэль выбрал силу. Всегда выбирал, даже в самые мрачные периоды своей жизни. Я же сменила правду на ложь, но спрятала этот факт за сотнями имён других женщин.

Акер молча наблюдал за мной, пока я, запрокинув голову, всматривалась в переплетённые ветви деревьев.

Мы ещё недолго просидели в саду, но после очередной неудачи решили продолжить позже. Мои мысли витали слишком далеко от этой цветущей поляны. Добравшись до дворца, Акер приобнял меня за плечи и попрощался. У него было много работы, а я планировала навестить Сатет перед встречей с Аментет.

В мрачном, окутанном тишиной и смертью дворце стало ещё тоскливее. В воздухе повисло напряжение. Мне всё реже встречались другие обитатели, за исключением Акера, Мираксес и Сатет. Я пыталась вогнать свой распорядок в рамки, составить из бесконечности дни согласно количеству тренировок, но, по правде говоря, порой казалось, что между встречами с Акером или Аментет проходило несколько долгих лет. Часть меня ещё стремилась в мир живых, где, возможно, уже прошли сотни лет.

Сотни лет, которые Габриэль провёл в муках. Или наоборот. Порой я думала о том, насколько возможно, что он просто покинул нас и обрёл своё счастье среди смертных, нашёл лекарство от бессмертия и состарился в кругу семьи в белом домике на берегу океана.