Легенда о Маат

– Погуляем? – Я посмотрела на Сатет, всё это время пугливо жавшуюся ко мне со спины. Девочка посмотрела на Бастет и робко кивнула в знак согласия.

Мы вышли из комнаты и закрыли за собой дверь до того, как Дориан успел окончить фразу: «Я вас всех…». Не думаю, что в тот момент он имел в виду что-то вроде «Я вас всех люблю», но я надеялась, что ему станет легче как можно быстрее.

Сатет держала меня за руку, пока мы молча шли в знакомом для меня направлении. Пускай я и не чувствовала странный запах, о котором говорил Хапи, воздух в коридорах заметно изменился: стал более тяжёлым. На смену привычному могильному холоду пришло неприятное, удушающее тепло.

Шаг Бастет ускорился, и вскоре мы вышли из задней части дворца, оказавшись на разбитых ступенях, ведущих к саду. Я двинулась дальше и спустилась вниз, не заметив, как влажная ладошка Сатет выскользнула из моей руки.

Оперевшись одной рукой о высокую колонну, подпирающую козырёк, Бастет нелепо сгорбилась и просунула два пальца в высокий воротник платья, словно ей было нечем дышать. Сатет гладила её по спине, но смотрела в другую сторону. Взгляд огромных карих глаз устремился к расплескавшемуся мириадами фальшивых звёзд небу. Особенно яркие фантомы подсвечивали кромешную тьму этого измерения, серебряным свечением лаская бледное, осунувшееся лицо девочки.

Во дворце она выглядела здоровее, румянее, но вместе с тем несчастнее. Здесь всё было наоборот: в глазах Сатет сверкал восторг, а тонкие ноги, виднеющиеся через шёлковую юбку, дрожали, с трудом удерживая небольшой вес в вертикальном положении.

От случившегося и того, что продолжало происходить, голова шла кругом. Я чувствовала себя пьяной, и несчастной, и ответственной, и той, кого могло вырвать, но блевать попросту не было ни времени, ни возможности.

– Ублюдок, – хрипло прошептала Бастет, наконец вернув себе способность говорить.

– Дориан?

– Гор. Он отправил Зола, чтобы тот спровоцировал кого-то из нас. Думаю, его план изначально заключался в том, чтобы Зол умер. Он хотел не просто выманить одного из нас, а добровольно привести к своему порогу. У него удалось явно лучше, чем он мог предположить. Анубис был прав. Мы уязвимы даже в Дуате. Мы уязвимы, пока живы те, кто стоит на стороне Гора.

XIX

Губы Акера зашевелились, словно что-то попало на кожу, и теперь он пытался убрать это что-то нехитрым, но забавным со стороны действием. Я вдохнула полной грудью, выжидая, когда он сдастся и изогнёт рот в улыбке, ведь это то, что я пыталась приказать ему последнюю… вечность? У меня не очень хорошо выходило.

Акер поднял голову и прищурился, вглядываясь в переплетение ветвей делоникса, создающих тень над импровизированным полем для тренировок. Это занятие было седьмым по счёту, и сегодня я впервые заметила, как листья изменили свой цвет, из блёкло-красного окрасившись в насыщенновинный цвет.

Бастет говорила, что в Дуате нет ни времени, ни сезонов, ни звёзд, ни солнца. Даже ветер здесь был ненастоящим. Технически он дул, но проникал в Дуат из внешнего мира через разломы и трещины между измерениями. Дуат был консервной банкой, а я и остальные боги – шпротами в маринаде из собственных страхов, амбиций и дерьма, которое с каждым днём воняло всё сильнее.

С того момента, как я убила Зола, а Габриэль отправился передать его тело Гору в качестве посланника доброй воли, всё изменилось. Все изменились. Дориан вернулся в норму, если то, что он стал угрюмым и молчаливым, считалось нормой. На Бастет случившееся повлияло сильнее, чем на остальных. Когда-то добрый и открытый взгляд остался прищуренным и злобным, а сама тётушка стала проводить больше времени с Анубисом. За семь тренировок я встретила их лишь однаж ды, когда вместе с Дорианом и Мираксес провожала Сатет в её комнату после короткой прогулки.

Единственным позитивным изменением стали отношения с Аментет, чего нельзя было сказать о наших совместных планах в тайне ото всех. То, что мы задумали, могло сказаться на наших жизнях крайне негативным образом, но мне… Вообще-то мне было наплевать. Дориан был подтверждением того, что Габриэль жив, и я планировала сделать всё, чтобы так оно и оставалось.

Я потрясла головой, слишком отдалившись от изначальной темы для размышления: изменившая свой цвет листва проросших в диких скалах деревьев. Возможно, это было как-то связано с тем, что уже совсем скоро над Дуатом долж но было взойти солнце. Возможно, между этими событиями не было никакой связи.

– Ну? – от нетерпения сжав и разжав кулаки, спросила я. – Акер?

– Что? На меня что-то капнуло сверху.

– Я пыталась заставить тебя улыбнуться, – угрюмо выдохнула я и плюхнулась на задницу. Сегодня у меня ничего не получалось: ни пробраться в мысли Акера, ни заставить его хотя бы пошевелить пальцем. На прошлой тренировке мне удалось вырвать из него короткое воспоминание из детства, но, видимо, Дориан был прав: мне нужен был Габриэль. Не только для тренировок и постоянных попыток вывести меня из себя.