Легенда о рассвете

Маифь лежала в темноте, тепле и безопасности. Солёная пыль кружилась, от неё слезились глаза и мерзко щипало в носу. А на душе было горько, и не от пыли. Она думала про Гриет, про охотников, но, всё равно, больше всего она думала о том, как же там Илано Десмедт. Без укрытия, один среди хаоса острого песка. И в каждом порыве ветра ей чудился его смех, зловещий и печальный. Так она уснула, убаюканная звуком, похожим на дождь. Это песок летел, сыпал по брезенту.

Ей снилось море.

Молодое, лазурное море, под ясными лучами тёплого солнца. Крики чаек. Шум прибоя. И солнечный свет рябью на камнях под водой. И колышущиеся кисти водорослей, разноцветные рыбки, юркие и серебристые. Живое, настоящее море.

Что-то грохнуло вдруг над самой головой. Жигануло по спине, остро, словно плетью. Маифь проснулась, в ужасе понимая, что никакого моря нет, что буря оборвала верёвки и тачку перевернуло, поволокло по камням. От одного лишь вдоха лёгкие обожгло, и во рту остался горько-солёный вкус пустыни. Она закашлялась. Брезент рвало, края хлестали по лицу, и страшно было открыть глаза. Наконец, последняя веревка лопнула и тележка исчезла во тьме, оставив Маифь без укрытия. Она даже крикнуть не могла, чтоб позвать Кая. Да он и не услышал бы, и всё равно помочь не смог. Маифь попыталась подняться и вслепую доползти к подножию большого валуна, но брезент, в который она завернулась, вдруг вздулся пузырём, вырвался и улетел, подхваченный ветром.

Холодно… Так холодно и нечем дышать. Только солёный песок в лицо.

Чья-то сильная рука вдруг поймала за локоть. Потянула по земле. Плащ свистел на ветру, хлопал, как чёрные крылья. Казалось, что Ангел Смерти и вправду смеялся. Неслышный смех его сливался с бурей, становился летящим песком. Он сидел, опершись спиной о камень, и слушал ветер. Обнял, спрятал Маифь в свой плащ, и она, как собачонка, жалобно прижалась щекой к его плечу. Ей было так страшно, что она вдруг простила безжалостному спасителю всё-превсё. Потом вспомнила счастливую улыбку мёртвой Гриет, и заплакала.

Ветер стих, и пустыня наполнилась тишиной. На чёрном небе медленно проступили звёзды. Они мерцали и переливались, словно маленькие насекомые, яркие и далёкие. Маифь вгляделась в темноту ночного неба. В глубокую, бесконечную россыпь звёзд. Она проснулась и теперь зачарованно смотрела вверх. Знала, что Илано Десмедт не спит. Он тоже смотрит, вместе с ней. За свою непомерную жизнь он выучил это небо вдоль и поперёк. Каждую звезду, туманность и созвездие. Но, всё равно, оно по-прежнему казалось ему недостижимым, таинственным и далёким. Небо – то единственное, что всегда было неизменным.

Маифь слышала, как под камнем сопит Кай. Она медленно моргала, и все эти звёзды не умещались в её глазах.

– Мне снилось море, – вдруг тихо сказала она – Покрытый лесом берег, шёпот прибоя и разноцветные рыбки в волнах меж камней. Я помню, какое оно. Каким должно быть. Ты мне не веришь?

– Это только сон, – ответил Илано Десмедт, – Море будет прежним, полным жизни, только в моей памяти, потому что никогда больше не увижу.

– Это ужасно, – Маифь почувствовала, как у неё предательски защипало в носу и на глаза навернулись слёзы.

– Почему ты не осталась в Гелионе, ушла из дома Вердхи? – спросил он вдруг – Люди должны быть рядом с людьми. Ты человек, Маифь. Ты не должна бродить по пустыне.

– Я не знаю. Мне всё больше кажется, что мой дом там, далеко, – она указала на запад.

– Цитадель, значит.

– Может быть. Но я не хочу быть рядом с людьми, я хочу быть с тобой и с Каем, – она упрямо мотнула головой – Вот куда ты идёшь?

– Домой…

Илано Десмедт замолчал. Он глядел теперь на звезду, тускло мерцавшую на горизонте. Глаза его стали печальными и ещё более пустыми. Дальше они сидели молча и каждый думал о своём.

– Я отведу тебя в Цитадель, – вдруг проговорил Илано, снимая плащ и укрывая им плечи Маифь. Затем он поднялся, отряхнув песок с одежды, и отошёл в сторону на несколько шагов. Безразлично пнул сапогом камень на рассохшейся земле. Смотрел в небо и больше ничего не говорил.

Там, куда он глядел, горизонт чуть заметно мерцал. Вскоре, это мерцание стало ярче, отчётливее. Потом оно разрослось и стало карабкаться вверх, пока Маифь не начала различать, что это многие сотни и тысячи движущихся огоньков. Они ползли вдоль горизонта, направляясь на восток.

– Это охотники, да? – встревожено спросила она.

– Охотники, – отозвался Илано, – Их слишком много. Нужно уходить.

Он растормошил спящего Кая, и тот вздрогнул, закряхтел, выбираясь из-под слоёв брезента и песка. Увидев, что тележку унесло ветром и побило об камни, он страшно выругался. Побрёл собирать раскиданное вокруг барахло, ворча под нос проклятья.

Старик долго возился с колёсами, пока небо на востоке не начало светлеть, словно нехотя сменяя ночь на долгое хмурое утро.

Маифь старалась помочь Каю, подбирая разбросанные вещи и припасы. Она негодующе косилась на Илано Десмедта, от которого было бесполезно ожидать помощи.

– Перестань сейчас же! – насупился Кай – Нельзя так глядеть на господина, это неприлично! Давай, пошевеливайся!

– Но…