Легенда о Сан-Микеле

Амбар стоял на четырех столбах в человеческий рост вышиной – для защиты от четвероногих гостей и зимних заносов. В нем было полно одежды и мехов, аккуратно развешанных по стенам на оленьих рогах: волчья доха дядюшки Ларса, шубы его жены и с полдюжины волчьих шкур. На полу лежала великолепная медвежья полость. На колышке висел свадебный наряд матушки Керстин: яркая шелковая кофта, чудесно расшитая серебром, длинная зеленая шерстяная юбка, головной убор, отделанный старинными кружевами, воротник из беличьего меха и красный кожаный пояс с пряжками из чистого серебра. Когда мы спускались из кладовой по лестнице, я напомнил дядюшке Ларсу, что он забыл запереть дверь. Но он объяснил, что это не страшно – волкам, лисам и ласкам одежда не нужна, а ничего съестного в амбаре нет.

После прогулки по лесу мы сели у жаркого огня за чудесный ужин: лапландская форель, лучшая в мире, домашний хлеб прямо из печи, свежий сыр и домашнее пиво.

Я думал, что буду ужинать с Ристин, но это, по-видимому, противоречило этикету: она ужинала на кухне с внучатами.

Старики сидели рядом со мной и смотрели, как я ем.

– Ты видел короля?

Нет, короля я не видел, так как приехал не из Стокгольма, а прямо из другой страны, из другого города, который гораздо больше Стокгольма. Дядюшка Ларс не знал, что есть город больше Стокгольма.

Я сказал матушке Керстин, что нахожу ее свадебный наряд чрезвычайно красивым. Она улыбнулась и ответила, что в нем венчалась еще ее мать бог знает сколько лет назад.

– Неужели вы и на ночь оставите амбар открытым? – спросил я.

– Почему бы и нет? – удивился дядюшка Ларс. – Я уже говорил тебе, что там нет ничего съестного, а волки и лисицы не утащат наше платье.

– Но их может унести кто-нибудь другой. Амбар стоит в лесу, в стороне от вашего дома. Одна медвежья полость стоит больших денег, а любой антиквар в Стокгольме охотно даст две сотни риксдалеров за свадебное платье вашей жены.

Старики посмотрели на меня с удивлением.

– Но разве ты не слышал, как я говорил тебе, что медведя застрелил я сам и волков тоже? Разве ты не понял, что свадебный наряд принадлежит моей жене и она получила его от матери? Разве ты не понимаешь, что все это принадлежит нам, пока мы живы, а когда мы умрем, все это перейдет нашему сыну? Так кто же унесет эти вещи? О чем ты говоришь?

Дядюшка Ларс и матушка Керстин выглядели рассерженными, но потом дядюшка Ларс почесал затылок, и его старые глаза хитро заблестели.

– А! Я понял, о ком он ведет речь, – сказал он с усмешкой. – О тех людях, которых называют ворами.

Затем я спросил дядюшку Ларса про Сива-озеро. Правда ли то, что мне рассказывал Тури: будто великан Стало пробил в его дне дырку и вся рыба уплыла!

Да, это так. В озере нет ни единой рыбешки, хотя другие горные озера так и кишат рыбой. Но повинен ли в этом Стало, он сказать не может. Лапландцы суеверны и невежественны. Они даже не христиане, и никто не знает, откуда они пришли сюда, а их язык не похож ни на один другой язык на свете.

А есть ли великаны и тролли на этом берегу реки?

– В прежние времена они тут жили, это верно, – сказал дядюшка Ларс.

Мальчиком он наслушался про большого тролля, который жил на соседней горе. Тролль этот был очень богат, и сотни безобразных карликов сторожили его золото под горой, и у него было большое стадо белоснежных оленей с серебряными бубенчиками на шее. Но с тех пор, как король начал добывать в горах руду и строить тут железную дорогу, о троллях больше ничего не слышно. Хотя, конечно, скогсро, лесная ведьма, никуда не делась и по-прежнему старается заманить людей в чащу, чтобы они сбились с дороги. Иногда она кричит по-птичьи, а иногда зовет нежным женским голосом. Многие говорят, что она настоящая женщина, очень злая и очень красивая. Если повстречаешь ее в лесу, надо сразу бежать, а если хоть раз оглянешься на нее, то пропадешь. И не следует сидеть в лесу под деревом в полнолуние. Она подойдет, сядет рядом и станет обнимать тебя, как женщина, когда она хочет, чтобы мужчина полюбил ее. На самом же деле она замышляет высосать кровь из твоего сердца.

– А глаза у нее большие и темные? – спросил я с тревогой.

Этого дядюшка Ларс не знал – сам он ее никогда не видел, но вот брат его жены встретил ее в лесу лунной ночью и тех пор перестал спать и повредился в рассудке.

А гномы в их краях есть? Да, в сумерках здесь шныряют всякие маленькие человечки. В коровнике живет маленький гном, и внучата частенько его видят. Вреда от него нет никакого, если ему не докучать и ставить для него в угол миску с овсяной кашей.

А вот смеяться над ним нельзя. Как-то железнодорожный инженер, который должен был строить мост через реку, переночевал в Форстугане. Он напился, плюнул в миску с кашей и сказал: «Будь я проклят, если гномы существуют!» Когда вечером он возвращался по льду через озеро, его лошадь поскользнулась, упала и была разорвана волками. Наутро люди, возвращаясь из церкви, нашли его замерзшим в санях. Двух волков он застрелил из ружья. Не будь ружья, они бы и его съели.

А далеко ли от Форстугана до соседнего селения?