Легендарные разведчики - 2

Об обмене в апреле 1964 года нашего нелегала Конона Молодого, он же Гордон Лонсдейл, он же Бен, на англичанина Гревилла Винна — связника казненного в СССР в 1963 году предателя Олега Пеньковского, любопытнейшие детали припомнил полковник Иван Дедюля. Рассказал мне, что выйти на Пеньковского помог ему в Вене бывший солдат вермахта, попавший раненым в плен и вылеченный в партизанском отряде Дедюли. В знак благодарности он довольно точно описал Пеньковского Дедюле — нашему резиденту в Австрии, а заодно и навел на Винна, подсказав, как осуществляется между ними связь. Пеньковский и Винн были арестованы. Англичанин получил восемь лет, из которых отсидел одиннадцать месяцев. И Лонсдейл — Молодый был обменен 22 апреля 1964-го на Винна на том же мосту Глинике, который прозвали «мостом Свободы».

Интересно, что радистов Бена — супругов Крогер, они же будущие Герои России Моррис и Леонтина Коэн, отбывавших в тюрьмах Ее Величества в Великобритании двадцати летний срок, тоже обменяли. Тут история еще более тонкая. Обмен проходил с использованием «польского флага».

В 1982 году состоялся один из самых необычных обменов в истории разведок. Два года промучился в камере смертников в ЮАР полковник и будущий Герой России Алексей Козлов. Его меняли с помощью разведки ГДР не на мосту Глинике, а около КПП «Херлесхаузен». Сначала привезли тех, на кого его должны были менять. Одиннадцать человек! Десять немцев и один офицер армии ЮАР, захваченный в плен в Анголе во время рейда туда южноафриканской армии. Все одиннадцать с чемоданами. Подогнали целый автобус.

И добавлю сюда же короткий рассказ одного человека, служившего в военной разведке. И он, и особенно его руководитель, советский советник в Анголе, были крайне удивлены полученным из Центра приказом. Во что бы то ни стало постараться захватить в плен военнослужащего из армии ЮАР, воюющего в Анголе. Приказ был не без труда выполнен: дисциплинированные кубинские добровольцы, воевавшие в ЮАР, повязали здоровенного юаровца. Офицер из ЮАР был абсолютно ошарашен. Никак не мог понять, зачем его доставили на самолете в Западный Берлин. И только когда очутился на мосту Глинике, ему объяснили: отдаем тебя как довесок в придачу к десятку западногерманских шпионов за нашего парня, просидевшего два года в Претории. Офицер был счастлив. От радости взвалил на себя парочку чемоданов, принадлежащих кому-то из немцев. Сам-то он был налегке.

Когда через несколько лет Козлов вернулся на место обмена, то не узнал его. Спрашивал, откуда взялись все эти сооружения. Ему объяснили, что построены они давно. Видно, волнение при обмене было такое, что Козлов их даже не заметил.

В декабре 1976 года советского диссидента Владимира Буковского обменяли в Цюрихе на генсека компартии Чили Луиса Корвалана. Переводчик книг Корвалана, известный журналист Валерий Кучеров, убеждал меня, что Корвалан, сидевший в пиночетовской тюрьме, был уверен: его везут в самолете на смерть. Тогда, как рассказывал сам генсек, некоторых его соратников сажали вот так же в самолет и сбрасывали в море. О том, что борт приземлился в Швейцарии, он не догадывался. А когда понял, что находится в посольстве СССР в Берне, был поражен.

Буковский, с которым я встречался в Париже и в Москве в конце 1980-х — начале 1990-х, об обмене не говорил — запретная тема. Может, его коробила вошедшая в поговорку прибаутка: «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана…» В меткой шутке была и доля правды.

27 апреля 1979 года произошел еще один, я бы сказал, совсем уж не афишировавшийся обмен приблизительно из той же серии. В Нью-Йорке группу из пятерых диссидентов, в которой был и журналист Александр Гинзбург, обменяли на двух сотрудников внешней разведки — Рудольфа Черняева и Вальдтса Энгера. Оба работали под крышей ООН и потому содержались мягко — под домашним арестом. Но сколько могло продолжаться это нью-йоркское сидение? И прямо в нью-йоркском аэропорту Кеннеди состоялся обмен.

Встречался я с Александром — Аликом — Гинзбургом, работавшим затем во Франции в газете «Русская мысль». Об обмене он вспоминал, кляня советскую власть, при которой был посажен. Алик, долгие годы живя в Париже, так и не выучил французский, общался с международной прессой на хилом английском. А на вопрос почему — хитро отвечал, что в советских застенках изучал японский или китайский, чтобы скрасить существование. Скончался Гинзбург во Франции.

В году 1985-м тоже не обошлось без обмена. Двадцать три арестованных в странах социализма сотрудника западных разведок строем прошли по Глинике в сторону Западного Берлина. А ГДР приняла четырех выпущенных из тюрем офицеров советских спецслужб.