Легенды о мастере Тычке

Мне стало жалко деда. А бабка молчала, молчала да как завопит. От ее крика даже на соборе Тульского кремля задрожали кресты. Ей не жалко было, что Тычка получил медаль, а обидно, что ее ему некуда вешать.

Что еще говорил дядя, я не мог услыхать: когда бабушке приходило настроение ругаться, она в минуту могла выпустить столько слов, что у нее горло накалялось почти докрасна, как пулеметный ствол. Только когда бабушка выдохлась, я от дяди услышал:

— Пойдем, Серега.

— Куды? — спросил я.

— На завод.

— А время ли?

— Теперь уж как раз время.

— А может, и правда, ему еще не пришло время идти на завод? — спросила бабушка. — Ему всего лишь пошел восемнадцатый годик. Ты лучше возьми старика.

— А мне что там делать? — сказал дед.

— Найдут, что делать. Хватит по крышам лазать. Там медали не раздают. И не вздумай мне больше перечить.

Дед раскрыл рот, все-таки хотел ей что-то возразить, но побоялся, что на соборе снова задрожат кресты. Накинул на плечи пиджак и направился к двери, лишь бы не слушать бабку. Дядя Кузьма толкнул меня вслед за ним. но тут бабушка сказала:

- Нет, я его из дома налегке не отпущу. Вы можете без еды и три дня прожить, а он у меня еще малой.

И как начала меня кашей кормить! Пока я не опростал полведерный чугун, она не позволила мне встать из-за стола. Хотела еще один чугун поставить передо мной, но тут уж не сдержался дед.

— Ты чего перегружаешь парня? — сказал он. — Что он тебе, багажный вагон с николаевской дороги? Или думаешь, под коленками носит лисоры?

От дедушкиных слов бабушка оторопела. Она была готова половину каши из меня снова высыпать, но я не кувшин с широким горлом и не горшок. Так дяде Кузьме и пришлось меня, отяжелевшего, вести на завод.

Когда мы перешли малый чугунный кружевной мост, перекинутый через отводной канал, вырытый между кремлем и ружейным заводом от полых вод, я увидел такое, что сразу, пожалуй, и рассказать не смогу.

Во все времена работные люди проходили на завод только через ворота. Но на этот раз ворота были закрыты. А рядом с ними стоял домик, самый обыкновенный домик, и на нем было написано: "Проходная". И его, оказывается, построил мастер Тычка, чтобы на завод не могли проходить те, кому там нечего делать.

В нынешнее время все проходные на заводах строят со многими дверями, расположенными в ряду, как звуковые щели на гармонных планках. А та, первая, имела только одни двери. Пока мы глядели на этот чудо-дом, выяснилось, что мои дядя, оказывается, выйти-то вышел через этот дом, а войти обратно боится и для пробы первыми он хочет толкнуть нас с дедом. Может быть, я так бы и пошел на "авось", а он возьми да еще скажи:

— Глупа же была твоя матушка, нашла кому отдавать тебя на учение — мастеру Тычке. А он, видишь, какие козни строит людям!

Лучше бы дядюшка не говорил мне этих слов. Меня обуял такой страх и внутри я почувствовал такую пустоту, что не знаю, куда у меня подевалась каша. Будто растаяла, как ком снега. Я даже потерял равновесие, и сердце тревожно забилось о ребра, словно язык колокола на сторожевой башне, а потом оно, бедное, не выдержало, сорвалось с какого-то там крючка, и я почувствовал, как шмякнулось о самое донышко моего тела. Я чуть не потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что дядя толкает меня к двери той проходной избушки и приговаривает:

— Иди, Сережа, иди, милый. У тебя семьи нет, дети по твоей головушке плакать не будут, тебе пока что нечего терять.

Боясь ослушаться старшего, я помянул на всякий случай всех близких и знакомых, набрал в себя побольше воздуха и сделал первый шаг. А всякий страх, как известно, на тараканьих ножках ходит. Иду и сам не могу понять, какая у меня нога должна вести, а какая за нею — плести и на какую надо опереться. Итак, все время испытывая страх, я сам не заметил, как прошел проходную и дошел чуть ли не до середины двора. И тут услышал голос дяди Кузьмы:

— Серега, что же это ты, голубчик, сам, значит, прошел, а родню можно и позабыть?

— Что вы, дядюшка, — сказал я, — разве я могу забыть когда-нибудь своих родных? Вы, — говорю, — дядюшка, не бойтесь, идите смелее и все ладно будет.

— Ты нас не учи, и без твоих советов обойдемся. — закричал на меня дядя.

Как они шли через проходную мастера Тычки, это уж вечером я узнал от деда.