Легенды русского шансона 2002

А братве — шампанского¹ Конечно, Сергею Наговицыну приходилось петь в кабаках, но не так много, не так часто, чтобы это стало работой, школой, как для Анатолия Полотно. Но количество здесь, к конце концов, не так важно. Главнее — настроение, атмосфера, ду^кабацкий, без которого никто бы не обратил на «...Кабачный дым» внимания в ворохе ресторанных шлягеров.

А вот как успел Сергей Наговицын на зоне побывать, чтоб его и в лагерной песне признали — ведь, говорят, он не сидел ни разу? Из-за какой колючки подглядел это, перекрестно зарифмовав в рефрене рваные восьмистрочия:

Я на волю, как из клетки,

Сизым голубком Ночью красные ракетки В темно-голубом Хороводит ветер верный —

Лето за горой Не последним и не первым Я вернусь домой,

Я вернусь домой Дым Стопками,

роЦДЕвюпш

Пыль проженная летает Ты,

ж

Сопками Окруженная, святая Угольком Щелкнет в обморок судьба Снег Упадет Ожерельем над тайгою,

Смерть

Украдет,

Выпьем, дело молодое Табаком Да вареньем по губам *##

...Это случилось несколько лет назад в новогоднюю ночь на пустой в тот час дороге. Сергей Наговицын летел на своей машине по какой-то надобности. В Новый год все приходится делать бегом — мало ли кого поздравить забудешь или в гости непременно заскочить надо... Когда фары и внимание выхватили из темноты какое-то препятствие, было уже поздно. Он вошел в перегородившую дорогу аварию третьим, превратив ее из мелкой в крупную, говоря гаишным языком. Двое водителей, оставив на трассе машины с выключенными огнями, тут же, не отходя, разбирались, кто прав, кто виноват. Сергей, врубившись в скопище людей и техники, смертельным исходом подвел черту — не в свою пользу. Приехала ДПС, вызвали экспертизу.

Та определила: нетрезв был водитель Наговицын в Новый год — и это решило дело

Мне трудно представить, что творилось в нем после аварии. Хотя какие-то сантиметры дороги и секунды времени, порой отделяли меня от того, чтобы оказаться в его шкуре Но «почти» здесь не считается, «почти» превращает сантиметры в километры, а секунды в часы И как бы и не было ничего особенно страшного в твоей жизни: ну, стукнулись, разобрались и разъехались. А Сергею Наговицыну пришлось стать, пусть и невольно, виновником гибели человека... Был на нем грех, не было — не нам судить. Смерть уравняла их — Сергея и того автомобилиста. А при жизни тремя судами был судим: Божьим, человеческим и внутренним. (Неожиданно вспомнился модный, но бездушный, формалист Пелевин с его внутренним прокурором, адвокатом и ментами.) К какому условному сроку приговорил себя Наговицын — неизвестно Но отмеряй был ему на отбытие этого срока ровно один альбом: «Разбитая судьба» — «Судьба, разбитая в дугу...»

«После смерти Сергея, —- говорит жанровый исполнитель Игорь Герман, — некоторые стали связывать все три его «блатных» альбома — «Этап», «Приговор» и «Разбитую судьбу» — с, якобы, неким духовным, что ли, уходом его на кичу после аварии и всего, что за ней последовало. Но это не так. Серега в наш жанр пришел задолго до столкновения на ночной дороге. Пришел совершенно сознательно, чтобы петь о настоящем, о том, что попса, с которой он начинал, уж точно дать ему не могла. И хоть сам он не из числа быва-

лых, но чувствовал, как никто, существо человеческое. Умел сказать, спеть, как надо. Вот, говорят, спился Наговицын, подорвал здоровье напрочь. В запое мог ничего не есть — только пил да курил. После пьянок мне приходилось видеть его лицо в шрамах... Да, бухал конкретно, с конкретными людьми: братвой, бичами, колдырями — не гнушался битыми жизнью. Жуткая мысль, но, возможно, не будь этого пития, он не написал бы своих золотых песен».

«Ругали мы его с Михалычем (Германом — Р.Н.) за пьяные дела, а что толку? — вспоминает еще один поющий земляк Наговицына Сергей Русских (Север). — В конце концов, я ему даже запретил звонить мне под киром. Как-то проездом в Москве все-таки телефонирует с Арбата: мол, я в городе, давай встретимся. Я прошу передать трубу его клавишнику, который тут же, рядом. Спрашиваю: «Серега бухой?» — «Да, бухой». Все. Так мы и не встретились. А через полторы недели его не стало.