Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Мне доводилось пользоваться эликсирами «элементарной защиты», поэтому я знал, какие ощущения они приносят, соприкасаясь с «мощью–антагонистом». Когда я наступил на плитку за огнем, чтобы перенести свое тело, на меня будто бы обрушилось само солнце. Оно прильнуло ко мне смертоносными лучами, но не достало ими меня. Всего секунду длился мой переход к орхестре и через эту секунду аура–протектор, надежно укрывшая меня от испепеляющего шторма, испарилась, выполнив свой долг. Естественно, я и сам умею накладывать чары «элементарного надзора», но в таких случаях как этот, более благоразумно положиться на зелье, приготовленное не абы кем, а Ирен Пипией! Ирен Пипия известна среди алхимиков новейшего времени так же, как Серэнити знаменита в Инквизиции. Иначе говоря, ей довериться можно!

Итак! Я с Ликом Эбенового Ужаса и оголенным Альдбригом стою в песочном кругу. В его центре, на продолговатом тривиальном алтаре распята суккуб – привлекательная девушка, при кожаных крыльях, рожках и длинном хвосте – все при ней, все как полагается. По бокам от Софи, у головы, у рук и ног чадили неугасимые жаровни. Мелкие, чуть меньше пивной бочки, бесята, не ведая усталости, с чувством, с толком, с расстановкой корпели над заданием Плаймы Осквернительницы – «втолковывали» Софи каково это – стать «неугодной» в Мире Тьмы. По очереди они доводили тавро докрасна, а затем прикладывали его к бедрам, щекам или животу Софи. Та страшно кричала и плевалась в своих истязателей. Раны суккуба заживали почти моментально. Кровь в них сворачивалась черной сажей, которая вымарывала лопнувшие волдыри и осыпалась на пол. Если магия Света в дланях Серэнити – исцеляющее добро, то эта лечебная волшба, окутывающая Софи, аж издали щемила мне ребра и стискивала горло поветрием неистребимого зла, родина коего – вотчина Назбраэля. Для меня это стало открытием! Не только Свет, но и Тьма может врачевать увечья! Причем так же эффективно! Надо об этом подумать на досуге, а сейчас… Сейчас займемся насущным – перебьем всех этих демонов! Ать–два! Ать–два!

Бесят тут было штук тридцать пять. Уразумев, что я смог как–то перемахнуть через огненную ловушку, они все побросали свое «важное занятие» и с писклявым хрипом ломанулись на меня. В их кулачках плотно сидели трезубцы. Получи таким в печень или в селезенку и все, каюк. Но я–то «калач» тертый, поэтому пасовать не стану. Воздев Лик Эбенового Ужаса вверх, я выпустил из него Цепную Молнию. Бах! Бах! Бах! То дымящиеся черепа бесов брякнулись ко мне под ноги. Пользуясь замешательством, постигшим демонов, я прыгнул к рычагу (ему придали форму могильной гермы) и дернул его до упора вниз. Следом я отбил Альдбригом трезубец, метивший мне в шею. Я увернулся от второй атаки, перекатился к алтарю, и там скрестил посох и меч с четырьмя заточенными вилками. Пиу! Пиу! Пиу! Три головки проткнули три стрелы! Альфонсо тоже не зевал – это отрадно! Я отрубил еще одну макушку Альдбригом, а пять других уничтожил Ликом Эбенового Ужаса. А что же Настурция? Спешу заверить, что у нее на счету убитых бесенят было больше, чем на наших с Альфонсо вместе взятых. Настурция, грозная и статная, с развевающимися волосами и глазами–изумрудами, волнами Меди, ниспосылаемыми Клюквой, загнала последнюю нечисть к стене. Там, колдунья Ильварета их зажарила шаром чистой магмы. Любо–дорого глядеть! У меня так помпезно выводить заключительные штрихи сражения не получается!

В воздухе витал запашок жаркого. Если не знать, кого именно запекли до корочки, то и ничего страшного. А так как я этим знанием обладал то, меня вырвало в одну из жаровен. Послужил ли тому мясной аромат или то аукнулось последствие вытравленного из меня вампиризма – я размышлять не стал.

– Ты оказывается впечатлительная душка–подушка, да? – улыбнулась Софи со своего неудобного ложа. – Привет!

При ближайшем рассмотрении суккуб показалась мне еще более симпатичной, чем при первом впечатлении. Но не прямо «вау» (а искусительницы должны быть прям «вау»)! Яркие фиолетовые очи, пухлые губки, точеная фигурка – песочные часы, волосы – водопад серебра с прожилками синевы. Из одежды на Софи была только юбка, блузка и сандалии.

– Эти прилагательные мне достаются вместо благодарности? – стирая с подбородка желчь, поинтересовался я.

– Кто она? – вставил Альфонсо, подойдя к нам.

– Ты только и делаешь последнее время, что спрашиваешь, увалень лесной, – буркнула Настурция.

– Так я не в курсе!

На всякий случай я обдал Настурцию снопом искр. Колдунья Ильварета, пососав ошпаренный магией палец, произнесла:

– Зараза! Рука Дроторогора достает меня даже с того уступа!

– Все нормально, – сказал Альфонсо. – Так кто это у нас?

– Разреши, представлю. Перед тобой Сол’Фимитриэль, суккуб ставшая неугодной Плайме Осквернительнице. За свое освобождение Сол’Фимитриэль обещала нам поведать кое–что о загадочном Бингсе Флаерсе!

– Ого! Ценно!

– Для друзей я – Софи! Лучше зови меня так, Альфонсик!

– Но мы не твои друзья, – осекла суккуба Настурция.