Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

– Я излечу ее, – тихо промолвила Имиш Ампту, аккуратно ставя короб на промерзшую почву и нежно прикасаясь пальцами к морде Лоргварзабараз. – То, что у нее отнял Брошу–Ха, я восполню Сапфиром–Благословением и Шибунусами моего народа. Пройдет не одна неделя, но она точно очнется. Я обещаю вам.

Имиш Ампту уселась на корточки.

– Калеб, отнеси Браигиляра к его собрату. Для этого иди к тому скату и спускайся с него вниз. Там будет инкубатор. В нем нет ловушек. Лоргварзабараз обезвредила их для тебя.

Сказав это, принцесса Шамсундоля дотронулась до своего лба, и из Сапфира–Благословения вырвался луч живительной энергии. Он проник в череп Лоргварзабараз и зарделся в нем радужными всполохами. Сей обряд выглядел чрезвычайно мистически и таинственно! Творилось волшебство, флюиды коего были суть добро и исцеление! Поразительно!

Настурция, взяв за руку Лютерию, зачарованно смотрела на то, как Имиш Ампту, в полголоса напевая рифмы–заветы и мерно покачивая им в такт плечами, ворожит над Лоргварзабараз. Я тоже потряс головой туда–обратно, призвал шарики Света и потащил короб с Браигиляром в инкубатор. Лоргварзабараз явно не предусматривала того, чтобы кто–нибудь из двуногих именно сходил к ее хранилищам, а не катился к ним кубарем. Если оступиться на этих хитрых уступах, то легче легкого упасть и сломать себе хребет или шею. Ну, вот и да, погибшие цирвады Шамсундоля, встречающиеся мне тут, тому доказательство. Я часто останавливался, ставил короб и высматривал, как мне двигаться дальше, чтобы случайно не свалится в расщелину или бездонную дыру. Магическое освещение, вырывающее из тьмы древние сталактиты и сталагмиты, странные скрипящие и шипящие, едва уловимые звуки, пробирающиеся из горных толщ, а также холод, царящий здесь от начала Времен, все это, окутывало мою душу вуалью таинственности.

Долго или коротко, я, преодолев сотню лживых круч и коварных обрывов, весь потный, наконец, сошел на плато, под которым разверзла зев бесконечная пропасть. Я боязливо встал на край вертикального скоса и заглянул вниз. Черная пустота… Отойдя назад, я поднял голову ввысь. Там, где–то надо мной, были Имиш Ампту, Лютерия Айс и Настурция Грэкхольм, а впереди, источая неземную малиновую люминесценцию, так же, как глаза у Лоргварзабараз, дыбились кубы чистейшего льда. Их сложная конструкция, наподобие арок, делила предполагаемую дорогу на два гигантских ответвления. Какое выбрать? Я потер индевеющие пальцы и потопал налево. Почему бы и не «да»? По мере моего продвижения вокруг зажигались невиданного размера факелы, вбитые в промерзлые стены. Их бирюзовое пламя, не отбрасывающее тени, не грело, но наоборот только еще больше охлаждало и без того невероятно стылую утробу Ледянок. Спустя пятнадцать минут я остановился. Я устал, но не обращал на это внимания, потому что передо мной, в белой, воронкообразной ванне–камне, наполненной густой и явно сверххолодной субстанцией, наполовину утопало синее яйцо. Ну и ну! Что это у нас тут такое?!

Я отставил короб с Браигиляром и, обуреваемый жгучим любопытством, наклонился. Рассматривать кладку дракона своими собственными глазами, а не читать об этом легенды или слушать песни, замечу, приходится не каждый день. Хрусть! Я часто заморгал… Хрусть! Мамочки мои! Второй сын Лоргварзабараз!… При мне!… В эту самую секунду!… Вылупляется! Три жемчужных когтя пробили стеночку яйца! Ультрамариновая лапка ухватила скорлупу и, с силой потянув на себя, вырвала из нее кусок. В дырочке показался смешной носик, из которого вышло две белых струйки. Я наблюдал за происходящим, разинув рот. Дракон, между тем, пробил верхушку яйца. С длинной шеей, в броне–пластинах насыщенного синего цвета, он расправил внушительные крылья и тоненько возопил: «Иу-у-у-уля-я-я-я Рхггггг!» Я по–дурацки ему улыбнулся и помахал перчаткой.

– Привет! – сказал я.

– Привет? – ответил он моим голосом.

– Ты умеешь говорить?! – поразился я, упирая руки в колени.

– Умеешь говорить, – подтвердил дракон, облизнувшись.

Он полностью вылез из ванны–камня и, встав на задние лапы, распрямился. Хоть яйцо и было размером с крупную тыкву, дракон, видимо, ранее компактно в нем свернутый, ростом доходил мне до плеча. Его острейшие зубки щелкнули и растянулись до маленьких ушек. В испуге я отпрянул, а потом рассмеялся. Дракон улыбался мне, как и я ему до этого! Глаза у вирма не имели определенного оттенка. Они то становились розовыми, то наполнялись серебром, а то и вовсе затягивались золотой пленкой. Дракон неуклюже прошелся взад–вперед. Потом упал и поднялся. После чего он вплотную подошел ко мне и обнял. О, Вселенная, как же это восхитительно! Многие годы никто не обнимал меня с такой любовью! Особенно дракон! Наши глаза пересеклись, и я понял, что через зрительный контакт, вирм получил от меня знания о языке! Он мог бы взять и другие сведения, принадлежащие мне, причем любые, но в данный момент ему нужно было научиться изъясняться. Дракон–детеныш сделал это, инстинктивно воспользовавшись уникальными способностями своей расы.

– Мама?