Легионер. Книга третья

Что же до Ивана Петлина, то напрасно опасался он гнева воеводы по случаю провала порученной ему миссии 1618 года от рождества Христова. К моменту возвращения казачьей ватаги в Тобольск у Куракина появились новые идеи, новая головная боль. А свою дипломатическую неудачу Иван Петлин с лихвой компенсировал, написав впоследствии подробные дорожные заметки.

А куракинский наемник Ландсберг, которого для удобства и краткости товарищи именовали Бергом, вопреки опасениям казачьей ватаги, все-таки выжил. В тяжелом бреду, с огромной гноящейся раной на левом предплечье, он едва осознал, что остался к Китае один. Редкие просветы сознания раненого сохранили смутные воспоминания о каких-то людях в странных одеждах, которые приходили поглазеть на диковинного чужеземца, умиравшего в монастыре. Он так никогда и не узнал, чьей воле или прихоти он обязан жизнью — то ли повелению чиновников богдыханского двора, то ли профессиональному любопытству некоего китайского лекаря, в чей дом он был вскоре перенесен.

Лекарь, недолго думая, отсек иноземцу изрядно почерневшую руку по самую ключицу, перевязал кровеносные сосуды, зашил культю шелковыми нитками и передал иноземца на попечение малолетней дочери, знавшей, однако, толк в целебных свойствах многих трав. Девчушка выхаживала чужеземца целых полтора года.

Оправившись после операции, чужеземец долго еще был очень слаб и все время проводил или в отведенной ему хижине на заднем дворе лекарского дома, либо греясь на солнышке под стеной в хорошую погоду. А девчушка с изуродованными ногами, смешно переступая ими, приносила ему еду, делала бесконечные примочки на страшную рану, обтирала беспомощное тело водой и какими-то целебными настоями.

Детское любопытство маленькой китаянки и скука выздоравливающего чужеземца сотворили еще одно чудо — чудо общения. Чужеземец учил девочку немецкому, а она его — китайскому языку. И вскоре они уже могли общаться меж собой на причудливой смеси двух языков, научились понимать друг друга.

Девочка узнала о том, что чужеземец попал в Китай из далекой северной страны. Что его предки пришли на Русь из еще более далекой страны, с берегов реки Рейн.

Время шло. Оправившись от болезни, немец стал, чем мог, помогать лекарю, спасшему его, по хозяйству. Даже с одной правой рукой он управлялся достаточно ловко.

А потом девочка-китаянка исчезла. Чужеземцу объяснили, что она вышла замуж, и никогда более в родительском доме не появится.

Немца никто со двора лекаря не гнал. Но сам лекарь и его соседи словно не замечали чужеземца. Он тяготился одиночеством.

Однажды он услыхал о том, что в стране появились иноземные купцы из далеких стран. Он вызнал дорогу в соседний город, где объявились те купцы, и, попрощавшись с лекарем, отправился туда. Задерживать его никто не стал.

Но купцов в том городе уже не было: вместе со своим караваном они ушли дальше, куда-то на юг. Ландсберг-Берг отправился следом, и догнал караван почти через два месяца скитаний. Догнал — и был разочарован: купцы оказались не европейцами, а краснобородыми азиатами из какой-то неведомой ему страны.

Взять с собой «однорукого шайтана» купцы наотрез отказались. И лишь посоветовали чужеземцу идти дальше на юг, к морю. Если ему повезет, он сможет дойти до прибрежных городов, куда изредка заходят корабли с людьми, похожими на него.

Добравшись до побережья, чужеземец нашел пристанище в небольшой рыбацкой деревушке, жители которой позволили ему поселиться рядом с ними. Их язык отличался от того китайского диалекта, на котором чужеземец разговаривал уже довольно бегло. Рыбаки рассказали, что, действительно, несколько раз к их берегам подходили большие лодки с парусами, а управляли этими лодками бородатые люди, похожие на него, Берга.

Такого корабля чужеземец прождал в деревушке на берегу теплого моря почти шесть лет…

За эти годы многое изменилось. Берг постепенно сдружился с рыбаками, помогал им чинить сети и ловить рыбу. Однажды, когда в деревне появились разбойники, приплывшие откуда-то на быстрых узких лодках, и принялись было привычно грабить робких рыбаков, чужеземец достал свой меч, который ему удалось сохранить в своих странствиях. Нескольких разбойников он убил, остальные в страхе попрыгали в свои лодки и уплыли прочь. В тот день китайские рыбаки из деревушки перестали называть его чужеземцем.

В честь избавителя от морских разбойников рыбаки устроили для Берга пир.

— Назови свое имя, — попросил старшина.

Немец задумался, и ответил не сразу. Может быть, он вовсе не хотел отвечать на этот вопрос, но все рыбаки, притихнув, смотрели на него.

— Мое настоящее имя, как имя отца, деда и прадеда, слишком для вас трудное. Меня называли частью моего имени — Берг. Здесь, в Китае, дочь лекаря, которая выходила меня после того, как ее отец отсек мою гнившую руку, тоже задавала этот вопрос. Она попросила назвать имя полностью, но, как и русичи, не смогла его повторить. Тогда она сказала, что будет тоже называть меня коротко. Но не последней, а первой частью имени — Лан. Или Лян — так оно больше похоже на китайское имя.