Легионеры космоса

— Я вас приму, — сказал я. — Но я обязан провести досмотр вашего багажа на предмет оружия или контрабанды. Выходите из капсулы.

— У нас нет никакого смертельного оружия или контрабанды! — пропыхтел Жиль Хабибула. Он посмотрел на сержанта, стоящего у меня за спиной. — Я уже сказал этому щенку, что мой груз — мое собственное дело.

— Успокойся, Жиль, — тихо произнесла девушка.

Погрузившись в хмурое молчание, Жиль Хабибула поднял руки. Я похлопал его по свитеру и обвислым штанам. Округлый предмет в кармане оказался кожаным бумажником. В левом кармане было кольцо с ключами, ржавый гвоздь, моток медной проволоки, пара бронзовых шарниров — ничего опасного.

Когда я взглянул на девушку, она вышла из капсулы, повернулась ко мне и подняла изящные руки.

На пальце ее сверкало белое платиновое кольцо с маленьким черным черепом. Я почему-то не отважился дотронуться до нее, но, бегло осмотрев, не заметил ничего подозрительного. Оставив сержанта охранять ее, я прошел в капсулу. За спиной послышался жалобный голос Жиля Хабибулы:

— Когда доберетесь до нашего жалкого багажа, не забудьте о нашем эксперименте и драгоценной сыворотке Лилит. Вспомните о тех годах, которые нужны нам для того, чтобы доказать мое бессмертие. Нам нужны кое-какие припасы.

Стоя в узкой капсуле, я осмотрел его багаж. Я готовился найти следы преступления, столь же фантастичные, как и его сказка о бессмертии. Но я нашел только икру, сыр и вино.

— Да, это смертельно малая награда за все годы моей верной службы Легиону, — хныча, он ходил за мной следом. — Но не сомневайтесь, что все это настоящее! Лучшая черная икра, расфасованная для межзвездных перевозок. Каждая баночка стоит целое состояние! Отборные вина старой Земли прошлого столетия. Не вздумайте что-нибудь повредить, пока ищете краденые драгоценности или ядерные бомбы.

Тяжелые банки с икрой не выглядели опасными.

— Я приму вас как гостей, а не как арестантов, — сказал я, — но только временно. Ваш статус будет зависеть от того, как вы будете себя вести, от того, скажете ли вы правду, и от того, что будет происходить на Краю Света.

— Спасибо, Ларс Ульнар, — услышал я тихий голос девушки. — Я рада, что вы нам поверили.

Я отвел им помещение в кольце полной гравитации, запрограммировал станционный компьютер на выдачу им довольствия и попросил сержанта позаботиться об их багаже. В это время меня вызвал вахтенный офицер.

Он сообщил, что аномалия по-прежнему распространяется вокруг нас. Нарушения стабильности в ее центре никогда еще не были столь интенсивными. Сильное магнитное поле повредило наш лучший магнитометр. Сообщения об усиливающихся гравитационных потоках напугали экипаж.

Преданный своему делу вахтенный офицер был безбородым и подтянутым молодым парнем по фамилии Кентцлер. Он спокойно воспринимал то, что ему пришлось волей случая остаться на станции. В переговорном устройстве я услышал его голос:

— Опасаюсь беспорядков, сэр, особенно от людей, которым мы были вынуждены отказать в отправке. Я слышал нехорошие разговоры.

— Я знаю, они недовольны, — согласился я, — но я их не боюсь.

Я провел остаток вахты, следя за показаниями приборов и делая все возможное, чтобы повысить настроение команды. Затем я сказал Кентцлеру, что он может не бояться мятежа. «Эревон» ушел. Наш собственный корабль, который могли бы захватить смутьяны, никто из них не способен довести до обитаемой планеты. Даже если станцию затягивает в Край Света, то внутри мы в большей безопасности, чем снаружи.

Из головы не выходил рассказ старого Хабибулы о вызове командира Стара. Я велел дежурному экипажу прощупать район к северу от Края Света с помощью всех возможных приборов. Они ничего не нашли, но я знал, что таких поисков недостаточно. Помехи были очень сильны и могли исказить любой лазерный или радиосигнал до неузнаваемости. Поскольку мне нужна была внутренняя уверенность, я попросил Лилит Адамс о встрече с ней и старым Хабибулой в столовой.

— Восхитительно! — ее голос был теперь спокойным и теплым. — Капитан, вы не могли бы нам заодно показать станцию? И не расскажете ли вы побольше об аномалии? Мы тут слышим тревожные разговоры.

Правда могла оказаться еще более тревожной, чем любые слухи, но я ей этого не сказал. Я согласился устроить им прогулку по станции перед обедом, по крайней мере, по двум причинам. Я хотел устроить команде что-то вроде смотра, а заодно и поглядеть, не выдадут ли чем-нибудь себя гости. К тому же хотелось сделать приятное девушке.