Легионы - вперёд!

 Напротив города, где был удобный для переправы брод и потому самое опасное

место, люди Антемия устанавливали только что доставленные из Рима баллисты и

катапульты. Красс не возлагал больших надежд на эту артиллерию, полагая, что

исход дела решат мечи легионеров, но знал, что такие орудия производят

немалый эффект на скопища варваров. Одну баллисту уже успели привести в

готовность, и Красс с интересом наблюдал, как ее расчет готовится произвести

первый пристрелочный выстрел.

 За спиной кто-то кашлянул.

 - Варгунтий? Что это ты, друг, оставил свой легион без присмотра?

 - Солдаты неплохо справляются и без меня. Я же хотел поговорить с тобой,

Красс. Меня кое-что тревожит...

 - Что именно, любезный Варгунтий?

 Легат потер подбородок, заросший изрядной щетиной, и взглянул в глаза

Крассу.

 - Скажу прямо. Меня беспокоят жрецы их бога, которых к нам приставил

Антемий.

 - Положим, не Антемий, а Верховный Понтифик. Симплиций. И это была часть

нашего договора. Ты забыл?

 - Пусть так. Но рассчитывал ли ты, что их будет так много? Солдат у них

нет, зато жрецов не перечесть!

 - Что из того? Одним богом меньше, одним больше. Какая разница кому они

молятся, Изиде, Кибеле или Христу? Все это непонятные восточные культы.

Жаль, что они так распространились в Риме, но так уж, видно, пожелали сами

боги. Наши легионеры не предадут веру отцов.

 - Хотелось бы мне в это верить... Ты знаешь, Красс, я вовсе не набожен.

Меня волнуют не вопросы веры, но вопросы верности войска тебе и Риму.

 - Ты напрасно беспокоишься. Солдаты относятся к их проповедникам в лучшем

случае насмешливо. Разве не так?

 - Так, император. Пока что. Но что будет дальше? Больше всего меня

беспокоит главный над ними жрец, он...

 - Феликс?

 - Да. Он умен, очень умен. Приглядись-ка. Вон там у бродов. Что ты видишь?

 - У бродов? А что там? Колья вбивают?

 - Да. В белом - мои легионеры, а среди них, в серых туниках, знаешь, кто

это?

 - Действительно. И кто же?

 - Проповедники Феликса. Он отправил их всех работать вместе с солдатами. И

все как один трудятся, не покладая рук, уже целый день. Наши сначала

посмеивались, когда те их благословляли, но теперь, работая бок о бок,

начинают относиться к ним, как к товарищам по походу. Я-то вижу это.

 Красс пожал плечами.

 - Ты видишь то, чего нет, мой добрый Варгунтий.

 - А Феликс? Работает сам, будто так и подобает понтифику. Ходит повсюду

среди солдат, там шутку бросит, здесь подбодрит. Уж очень он рьяно за дело

взялся. А помнишь, как он в походе шел наравне со всем?

 - Ты слишком много значения этому придаешь. Вот и тот сенатор, Никомах,

что тоже за нами увязался, покоя мне вчера не давал. Вы с ним случайно не

сговорились? Впрочем, мне нет дела до таких мелочей. Меня больше заботит

предстоящая битва. А Феликс... Знаешь ли ты, что это он замял дело с

Фульцинием, когда его парни убили в драке какого-то сановного христианина?

Приближенного папы, между прочим. Ведь это Феликс, коего вы с Никомахом, так

невзлюбили, снял обвинения с Фульциния и выставил виновным того фанатика

Амвросия. Я слышал, Симплиций был в бешенстве, но Феликс сумел повлиять на

него.

 - Еще бы мне не знать! Он уже успел раззвонить об этом по всей армии. И

тем сразу подняться в глазах легионеров. Поверь мне, Красс, все это

неспроста. Феликс - опасный человек!

 - Опасный, говоришь? Легок на помине! Если мои старые глаза меня не

обманывают, этот опасный человек как раз направляется сюда. Клянусь

Юпитером, вы все решили организовать паломничество ко мне словно к

Дельфийскому Оракулу. И это накануне битвы! Прошу тебя, будь с ним любезен.

Только религиозных распрей нам сейчас и не хватало!

 - Если так, лучше позволь мне уйти.

 Проконсул махнул рукой, и Варгунтий поспешил спуститься с вала, а Красс,

обдумывая слова легата, глядел на приближающегося святого отца.

 

 - Приветствую тебя, Марк Красс! Славный сегодня денек, не так ли?

 Посланник Верховного Понтифика остановился в двух шагах от императора,

почтительно склонив голову, но в глазах его сверкали веселые искорки.

 Красс поглядел на этого человека, немного завидуя его неуемной энергии.

Варгунтий был прав. Облаченный в простую тунику, изрядно перемазанную

грязью, Феликс, видно, только что оторвался от работы. Святому отцу было

около сорока лет. Его высокая подтянута фигура выдавала умеренность в пище и

склонность к физическим упражнениям, а типично римское лицо вполне могло бы

принадлежать патрицию республиканской эпохи. Собственно, он и был патрицием.

Красс вспомнил, что говорил Никомах об этом человеке - Феликс происходил из

благородного рода Анициев и мог бы сделать карьеру на государственной

службе, но выбрал путь служения Христу. В глазах священника читался

недюжинный ум и, а твердо сжатые губы выказывали огромную силу воли.

 - Привет и тебе, Феликс. Что привело тебя ко мне?

 - О, сущий пустяк для тебя! Если возможно, я хотел бы просить тебя об

одном одолжении. Понимаю, что не стоило бы мне отрывать полководца от

раздумий о предстоящей битве, но просьба моя не терпит отлагательств.

 - Говори.

 Феликс указал рукой на север, куда-то вдоль Фламиниевой дороги.

 - Там, за рекой, в десяти милях отсюда лежат Карсулы. Городок давно