Легионы - вперёд!

 - Мы привыкли полагаться на нашу пехоту, - горячо доказывал он Кассию

необходимость таких мер, - А, между тем, здесь мы увидели, как может быть

сильна кавалерия. Я верю, что будущее вновь за римскими всадниками. Ведь

были времена, когда у нас была своя кавалерия. Довольно полагаться на

союзников! К тому же, где мы теперь их возьмем? Если ты, Кассий, поддержишь

меня, через несколько месяцев у нас будут собственные железные всадники, не

уступающие парфянам и здешним варварам.

 Кассий с сомнением отнесся к словам Мегабакха, римская легионная пехота

была и оставалась для него лучшей военной силой всех времен и народов.

Однако из предложения Мегабакха мог выйти толк и потому квестор не стал

отказывать ему, выделил средства.

 По ночам Кассий почти не спал, знакомился с сочинениями историков, любезно

предоставленными ему сенатором Никомахом. Жадно вчитывался в строки

пергаментов, хотелось узнать, как изменялся Рим, как стал таким, каким

предстал перед их глазами. И пергаменты не обманывали. Кассий с болью узнал

о падении Республики, о диктатуре Цезаря, убийстве тирана патриотами... Тут

он испытал сильное волнение и целую бурю чувств, главным из которых была

гордость - во главе последних защитников Республики встал Луций Кассий, его

младший брат, навеки вписав свое имя в историю. Однако, расправившись с

тираном, Луций и Брут не смогли спасти Республику, пали в борьбе с

наследниками Цезаря. Перед глазами Кассия проходили один за другим

императоры Рима, одни из них были людьми достойными уважения, другие -

пропойцами и развратниками, а иные и вовсе чудовищами.

 За последние дни он близко сошелся с Никомахом. Деятельный сенатор стал

часто бывать в лагере, с увлечением следил за тренировками легионеров,

помогал Кассию отбирать добровольцев и говорил, говорил... С жаром

рассказывал он о том, как предавалась забвению вера отцов, а на смену ей шел

восточный христианский культ, с восхищением повествовал о тех, кто боролся

за римских богов - императоре Юлиане и своем прадеде Никомахе. Кассия

забавляли его наивные восторги древней 'республиканской доблестью', но он не

стал разубеждать сенатора, искренне верившего в 'добрые старые времена', не

стал говорить ему о жадности публиканов, разорении плебса, разврате и

восточных оргиях в домах патрициев, непомерном честолюбии полководцев - всех

этих язвах, подтачивавших Республику и в итоге доведших ее до гибели.

 Несмотря на все старания Никомаха, Кассий не проникся той ненавистью к

христианству, которой старался заразить его сенатор, а побывав по его

приглашению на собрании кружка 'ревнителей старины', лишь убедился, что все

эти философские споры не по нему. Последние римские язычники погрязли в

обсуждении Платона и неизвестных мудрецов минувших веков, их занимали

проблемы перерождения души, божественной сущности и сотворения мира, но для

Кассия все они были пустым звуком. И все же восточный культ, захвативший

Рим, был ему неприятен. Закрытые опустевшие храмы, сиротливо застывшие на

улицах Рима значили для него больше, чем все споры друзей Никомаха.

 - Ничего из того, что тут говорили, я не понял, - честно признался Кассий,

когда они покидали собрание. - По мне так все это пустая болтовня. Но храмы,

конечно, надо открыть. Что это вы тут придумали? Может ли Рим быть великим,

если традиции растоптаны и отброшены?

 - Я согласен с тобой, - ответил Никомах. - Не речи надо произносить, но

действовать. И все же я не случайно пригласил тебя сюда. Хотел, чтобы ты

своими глазами увидел, во что превратились потомки Ромула. Даже лучшие из

них... Видя все это, я почти что смирился с упадком веры, но ваше появление

вдохновило меня на борьбу. И я буду бороться! Мы еще увидим открытые храмы,

Гай Кассий Лонгин.

 Никомах порывисто обнял его и скрылся в ночи.

 С того дня он стал постоянным гостем в военном лагере, вот и теперь

Кассий, наблюдавший за тем, как центурионы гоняют новобранцев, не удивился

завидев его приземистую фигуру в неизменном зеленом плаще.

 - Приветствую тебя, Никомах Флавиан!

 - Привет и тебе!

 Они обменялись рукопожатием.

 - Не уделишь ли мне несколько минут, квестор? Поверь, сегодня я пришел не

для болтовни.

 - Что ж, я как раз собирался обедать. Не желаешь ли разделить со мной

трапезу?

 - Охотно.

 Кассий двинулся было к преторию, но Никомах поймал его за рукав туники и

едва слышно произнес:

 - Только позаботься, чтоб не было лишних ушей. Я принес тебе важные вести.

 

 Армия Гундобада подошла к Нарни и встала лагерем на другом берегу Неры в

двух милях от города. Ночью были видны огни их костров, а утром конные

отряды варваров появились у бродов. Они крутились по берегу, осматривая

римские укрепления. Линия рвов и валов протянулась на целые мили,

представляя собой грозное зрелище. На валах стояли готовые к стрельбе

катапульты, сверкали шлемы и копья легионеров. Лучники принялись

обстреливать вражеских разведчиков, стрелы со свистом рассекали воздух и

вонзались в землю, не долетая до всадников. Тогда Красс приказал кавалерии

шестого легиона перейти реку, но варвары умчались, не принимая боя.

 Красс был доволен. Его расчет оправдался, Гундобад сам сунул голову в