Легионы - вперёд!

сыграем в открытую. Я отправлю к нему посольство. С дарами, рассказом о

чудесном избавлении от Рицимера и просьбой отпустить ко мне Ромула и

Антемия. Маркиан мне нужнее там.

 - Вот теперь узнаю своего друга и императора! Долой дурные сны, да

здравствует здравый смысл!

 Антемий рассмеялся.

 - Ты много пьешь, друг Мессий. Разбавь вино... Сейчас нам важнее Галлия.

Война не окончена, не сегодня-завтра Эврих ударит. И удар его будет страшен.

Что Гундобад! Но потери Галлии допустить нельзя.

 - Полемий - истинный римлянин. Он не позволит...

 - У Полемия нет военной силы. Если бы даже он решился противостоять

Эвриху, как он сумеет увлечь провинции? Не имея надежды, они не станут

сражаться. В Галлии разброд и шатания. А кое-кто, несомненно, готов

переметнуться к готам.

 - Надо как можно скорее дать им знать, что случилось у нас.

 - Верно. И лучше, если галльские аристократы услышат это от тех, кому

доверяют. Кто из галльских семей сейчас в Риме?

 - Есть несколько юношей.

 - Немедленно разыскать. Они отправятся с моими людьми. Своим они быстрее

поверят. И если мы удержим Галлию, если только удержим...

 Мессий был рад. Перед ним был прежний Антемий. Такой, каким он знал его до

трагического вандальского похода и гибели сына.

 Они сидели еще долго, пили вино, вспоминали прежнюю жизнь, строили планы,

а на следующий день из Рима выехало два отряда. Один, с богатыми дарами,

неспешно двинулся к Брундизию, другой, нещадно гоня коней, помчался в гавань

Остии, спеша на корабль, идущий в Массилию и Арелат.

 

 Шел четвертый день как пять легионов под командованием Красса ушли на

север по Старой Фламиниевой дороге. Оставшиеся в лагере под стенами Рима

воины двух легионов волновались, ожидая вестей о битве. В глубине души

волновался и Кассий, хотя в поражение Красса он не верил. С императором были

такие опытные военачальники как Октавий и Варгунтий, а, кроме того,

превосходящая варваров численностью, выучкой и дисциплиной римская армия

просто не могла быть разбита. Но что-то все же не давало покоя, может быть

крепнущая уверенность, что судьбы всех римлян, волею случая оказавшихся в

чужом времени, теперь неразрывно связаны. В последнее время Кассий

чувствовал личную ответственность за каждого легионера, как никогда раньше

вникал в их заботы и нужды, требовал от каждого военного трибуна и

центуриона неукоснительного исполнения своих обязанностей.

 Солдаты разделяли его чувства. Кассий с удовлетворением замечал, как

крепнет их боевое братство и спаянность. Были, к сожалению, и исключения.

Уже на следующий день после ухода Красса из легионов дезертировали несколько

человек. Пятеро вскоре вернулись, униженно моля о прощении. За несколько

дней прокутив полученное жалование в тавернах и лупанарах, они обнаружили,

что остались в одиночестве посреди чужого города, вовсе не так уж похожего

на их Рим, как казалось им в пьяном угаре. Кассий приказал сечь их прутьями

на глазах товарищей, произнес перед выстроенными легионами речь, в которой

живописал жалкую долю дезертиров и призывал к сплочению перед лицом общей

доли. Незадачливых беглецов он простил, поклявшись богами, что терпит такое

в последний раз, всех же, кому мало их примера, в дальнейшем ждет суровое

наказание по всей строгости римских законов. К досаде Кассия безнаказанными

остались более десятка дезертиров, следы которых так и не удалось найти.

Впрочем, таких отщепенцев было мало. Солдаты хорошо понимали, что только

держась вместе они представляют собой силу, с которой будут считаться.

Больше подобных случаев не было.

 Однако, если легионеры и не помышляли о дезертирстве, это не ограждало

войско от опасностей, которые таит в себе расположение лагеря вблизи такого

большого города, как Рим, неся с собой неизбежное падение дисциплины. Зная

об этом, Кассий решительно взялся за дело. Дав солдатам день отдыха после

битвы, он возобновил военные упражнения. Квестор не гнушался лично проверять

посты, наблюдал за тренировками легионеров, сам беседовал с новобранцами,

стремясь отсеять ненадежных. По его заказу мастерские Рима работали день и

ночь, производя доспехи, оружие и щиты - Кассий предполагал доукомплектовав

свои легионы приступить к набору новых из римских граждан, желающих

поступить на военную службу. Впереди их ждала большая война в Галлии и здесь

каждый солдат будет на счету, Крассу пригодятся обученные резервы.

 Не забывал он и о кавалерии. Красс оставил с ним две тысячи галльских и

восточных союзников и, посоветовавшись с Мегабакхом и опытными командирами,

он решил закупить и объездить новых лошадей. На всех произвели большое

впечатление здешние огромные сильные кони, по сравнению с которыми маленькие

лошадки римлян смотрелись как жалкие клячи. Кроме того, по просьбе Кассия,

Антемий согласился выделить ему нескольких командиров своей гвардии,

принявшихся за обучение всадников. Оценив тактику и вооружение здешней

кавалерии, Мегабакх загорелся идеей создать отряд римской тяжелой конницы,

попросив отрядить ему несколько десятков легионеров набранных когда-то из

пастухов Самния, а также направлять новобранцев из местных аристократов.