Легкая поступь железного века

- Не боитесь меня теперь? – полюбопытствовал Павел. – Или же напротив, теперь еще страшнее? Не бойтесь. Поклясться вам могу, что за все время ни одной женщины не обидел... Выздоравливайте только, красавица, отец Василий поможет вам выбраться отсюда, и – Господь вас храни.

- И вас... – эхом отозвалась Наталья...

Да, она больше не боялась его. Напротив, вдруг почувствовала необыкновенное доверие. Сильное обаяние исходило от этого человека, и оно благотворно действовало на душу девушки, в последнее время воспринимавшей все очень обостренно. Теперь Наталья мучалась между желанием рассказать все новому знакомому и в то же время... Если бы это были только ее тайны! Почувствовал ли это Павел Дмитриевич, понял ли, но вопрос его оказался очень созвучен ее состоянию. Он спросил:

- Что гнетет вас? Какая помощь нужна?

- Надя...

- Что?

- Наденька! Моя подруга. Она в беде.

- А что случилось?

- Ах, не спрашивайте! Ее спасать надо... Я не знаю, что с ней сейчас...

- Так от чего ж спасать-то? Где она, эта ваша Надя?

- Очень близко... Графиня Прокудина.

- Надежда Кирилловна?! Юная графиня, благодетельница монастыря нашего?! Да что же вы не сказали сразу-то, милая сударыня? Да пока отец Василий был здесь... Я же сейчас весь монастырь подниму! Сколько помогала она нам, еще даже и девочкой маленькой... Отец Иона – духовник ее. Да за нее сами отцы монаси в рясах в бой пойдут! Говорите, Наталья Алексеевна, что с ней случилось. Она сейчас в Прокудино?

- Да если бы я знала! – воскликнула Наталья в отчаянии. – Ее хотят насильно обвенчать с католиком. Он сейчас у них, в графском доме. Она полностью в его власти.

- Вот дела неслыханные!.. Не побоитесь одна здесь остаться?

- Не побоюсь... а вы куда?

- В монастырь. Вот еще, выпейте – это снотворное, и от жара помогает...

- Что еще за травы?! – Наталья сильно поморщилась от горечи.

- Не отравлю, не бойтесь, - он улыбнулся. - А хотите наливочки монастырской? Все, что видите здесь, ешьте, пейте... И спать. А я скоро...

Но вернулся Павел Дмитриевич, когда уже наступила ночь. Вернулся не один, с ним был худощавый человек в ряске, с длинной белесой бородой и пытливым взглядом.

- Позвольте представить, - сказал Павел, - послушник Елисей, вчерашний солдат, завтрашний монах. Наталья Алексеевна, никаких обид и страхований не было? Мы же проездом из монастыря в Прокудино, благо по пути, на миг заехали вас проведать, ну а сами... Побудьте здесь еще немного, а мы...

- Ну уж нет! – возмутилась девушка.

- Наталья Алексеевна... – начал было Павел Дмитриевич, но Вельяминова и слова не дала сказать.

- Ни минуты здесь не останусь! В конце концов, до судьбы Надин мне больше есть дела, чем вам. Я с вами...

- Но вы больны!

- Жара уже нет.

- А нога?

- Верхом. Я вижу в окно трех хороших лошадей!

- Но третья для барышни Прокудиной... – возразил Елисей.

- Чудесно! Мы на месте решим, как и что, а пока я поеду на этой лошади... Мне надо быть там, понимаете ли! – это было обращено уже к Павлу Дмитриевичу.

- Но мы сами не знаем, что нам предстоит! - Павел говорил спокойно, но уже начал слегка раздражаться. – Дело может обернуться самым неожиданным образом.

- Вот поэтому я и еду с вами. В конце концов... – Наталья выдержала короткую паузу, - у меня полномочия от вице-канцлера!

Павел и Елисей, вчерашний солдат, переглянулись. Павел Дмитриевич отошел от двери, освобождая Наталье проход, и слегка поклонился:

- Прошу вас, сударыня.

А Наталья, при всем беспокойстве за судьбу подруги, думала сейчас о непонятных бумагах, которыми Надежда пыталась шантажировать Фалькенберга...

...Прокудино спало мирным сном под ярким светом луны. Вот открылся вид на господский дом. Перед запертыми воротами Елисей спрыгнул с лошади, ловко перемахнул через забор и отворил ворота перед Павлом и Натальей. Шагом въехали во двор.

- А теперь не обессудьте, вы останетесь здесь... Кстати, эта сторона тоже должна быть под присмотром, - шепнул Павел Наталье и протянул ей пистолет. - Ваш. Я зарядил его. Если что – стреляйте, прибежим на помощь. А нас ждут у черного хода. Очень скоро вы увидите вашу подругу...

- Вы уверены? – Наталья вдруг указала на крышу прокудинского дома.

С удивлением наблюдали все трое, как из чердачного окна спустилась веревка до земли, как вдруг показался из того же окна человек и уцепился за веревку. Яркая луна замечательно освещала эту картинку.

- А это, - пояснила Наталья, - вон там, куда метит сей господин – окна Надиной светелки...

Теперь промахнуться было нельзя, и она знала, что не промахнется. Выстрелила, почти не глядя. Веревка лопнула, раздался крик, глухой стук упавшего тела. Наталья была уже рядом. Человек, лежащий на земле, кричал «убью!» и громко стонал. Засветился огонек в Надиной комнате, и тонкая фигурка показалась в окне.

Наталья уже наводила пистолет на стонущего человека:

- Я узнала тебя, Карп! Что это значит?! Не двигайся... иначе это я убью – тебя!

- Наталья Алексеевна... Ох! И так уж убили... Барин велел...

- Какой еще барин, немец что ли?

- Так он... о-о-ох! - теперь барышнин муж...

- Ка-а-ак?!