Легкое бремя

…Как бы прозрачнее и чище
Лазурь над головой твоей.
А сердце — тихое кладбище
Былых надежд, былых страстей.

И беспечально, безнадежно,

Как светлый месяц в лоне вод,
В душе простившей, безмятежной,
Воспоминание встает.

И сладкой делает утрату,

И сладостным — прощальный миг.
И улыбаясь мне, как брату,
Встает забытый мой двойник.

«Опять хотения земного невольный узник и слуга…»

Опять хотения земного невольный узник и слуга,
Я покорился снова, снова веленью вечного Врага.
Я променял мой сон невинный, святых пустынь безбольный сон,
На яркий, радостный и синий, огнепалящий небосклон.
И взор огнем зажегся снова, и кровь стучит, кипит опять.
Я раб хотения земного, Царя Земли на мне печать.
И шумно все вокруг, как праздник, отверст ликующий дворец.
Но жизни радостный участник — ее невольник, не творец.

«О, как томителен мой день…»

О, как томителен мой день!
В суровом небе нет просвета.
А ты, моя родная тень,
Нигде иль в позабытом «где-то».

Не наяву, под шепот трав,

Звенящий смех ловя и вторя,
К тебе, трепещущей, припав,
Я был далек земного горя.

Ты мне покорна лишь в мечте,

Но и в мечте ты изменила.
На бледно-синей высоте
Дрожат беззвучные светила.

«Я вышел ночью на крыльцо…»

Я вышел ночью на крыльцо
Послушать ветра посвист вольный.
Осенний парк дохнул в лицо
Волною свежей и раздольной.

Кой-где на ветке поздний лист

Сияньем месячным оснежен.
И ветра полуночный свист
Разгулен, жалобен и нежен.

О, ветер, мчи клубами пыль,

Шуми в деревьях, бейся в ставни!
Твоя бродяжья злая быль
Старинной сказки своенравней.

И в высь летя, и в пустоту,

Возьми в далекое скитанье
Мою бескрылую мечту,
Мое бессильное желанье.

«В улыбке Ваших губ скептической и нежной…» [38]

В улыбке Ваших губ скептической и нежной,
В усталой ласке Ваших серых глаз
Я прочитал пленительный рассказ
Любви мучительной и скорби безнадежной.

Вас страсть влекла к себе тревожностью безбрежной.

Был крепок руль и верен Ваш компас.
Отчаливай! Смелее! В добрый час!
Туда, где ждет конец, желанно-неизбежный.

И Вы неслись, куда — не все ль равно, —

По глади волн скользя все легче и быстрее…
О, корабли, которым суждено

Найти конец в волнах у призрачной Капреи.

Как траурно на вас чернеют ваши реи,
Как верен бег, стремящий вас на дно.

1910

Наполеону («Не в треуголке на коне…») [39]

Не в треуголке на коне,
В дыму и грохоте сражений,
Воспоминаешься ты мне,
Веков земли последний гений.

Не средь пустынь, где вьется прах,

Не в Риме в царских одеяньях, —
Ты мил мне в пушкинских стихах
И в гейневских воспоминаньях.

28 декабря 1910

«С утра нехитрая работа…»