Лейб-гвардии поручик

– Меня отпустили под видом рабочего. И черт меня тогда вынес на вокзал. Под страхом расстрела заставили эвакуировать гаубицы, вместе с другими рабочими. Затем я оказался в Армавире. Уже обрадовался, когда город захватили дрозды. Хотел попасть к ним и найти знакомцев.

– И что же?

– Не успел. Дрозды быстро отступили. И я снова оказался у красных. Вместе с беженцами почти добрался до Раздельной. Затем рванул сюда с красным обозом. Сбежал по пути и смог добраться до Екатеринодара. Вот моя Одиссея в общих чертах, господин подполковник. Скажите, а что мои товарищи? Ими удалось выбраться?

– Штерн и Лабунский? Да. Они в Екатеринодаре. В запасном батальоне собирают добровольцев для Самурского пехотного полка. Хотя добровольцами их назвать трудно. Ибо это вчерашние пленные солдаты Красной армии.

– Штерн и Лабунский хорошие офицеры, господин подполковник. Я могу за них поручиться головой.

– Головой не стоит. Головой нельзя ни за кого ручаться. Хотя я должен с вами согласиться. Этих двоих задержали после возвращения.

– Задержали?

– Вас с ними не было. А история их спасения напоминала роман Вальтера Скотта.

– Моя история странствий также напоминает роман. Но не Скотта, а Фенимора Купера.

Вольский продолжил:

– Немного их подержали взаперти. А затем я принял решение их выпустить. Слишком нужны боевые офицеры для формирования резервов. И они справляются. Больше того их в чинах повысили. Ну да бог с ними. Пусть Лабунский и Штерн делают свою работу. Ваше возвращение как нельзя кстати, поручик.

– Вы мне верите, господин Вольский? Я не ждал он вас быстрого доверия. Учитывая ваше прошлое жандармского офицера.

– Война диктует свои правила, поручик. Мне нужен свой человек в контрразведке армии.

– В контрразведке Добровольческой армии?

– Да, в расположение красных я вас пока забрасывать не планировал.

– Но кто меня примет в контрразведку армии, господин подполковник? Это выше отделения контрразведки дивизии.

– А это как мы подадим ваше возвращение, поручик. Я слыву человеком недоверчивым и строгим. На этом мы и сыграем. И вас примут в контрразведку армии. Ручаюсь вам за это. Когда они узнают о нашем «конфликте», то заинтересуются вами.

– И что мне будет нужно делать в контрразведке армии? Мы же сражаемся против большевиков, а не против друг друга, подполковник.

– Если бы все было так просто, поручик. Но в Добровольческой армии назрел крупный конфликт. И боюсь, что разрешить его простыми средствами будет нельзя. Придется действовать грубо. И потому мне нужен там свой человек.

– Вы уверены, что я ваш?

– Не уверен. Но вынужден пойти на риск. Пока вас не было, в армии произошли многие события.

– Я в курсе положения на фронтах.

– Я не о фронте сейчас говорю. У нашего командира полковника Дроздовского серьёзный конфликт с начальником штаба Добровольческой армии генералом Романовским. Совсем недавно после того как 3-я дивизия оставила Армавир без приказа ставки, Дроздовского вызывали штаб к Деникину.

– По поводу?

– Антон Иванович имел с нашим командиром приватный разговор. Но последствия самые тяжелые. Пошли слухи, что Деникин сделал Дроздовскому последнее предупреждение.

– Предупреждение о чем?

– Об отстранении его от командования 3-й дивизией и переводе на другую должность в армии.

– Не может быть! Как это возможно отстранить Дроздовского от созданной им самим дивизии?

– Это вполне возможно, поручик. Но боюсь, они захотят физически устранить Дроздовского. Тем более сейчас.

– Для полковника Дроздовского я готов работать, господин Вольский. Но цель моей работы? Мы на одной стороне с людьми из контрразведки армии.

– Мы на одной стороне против большевиков! Но мы занимаем города и в городах нужна власть. И какой она будет?

– Диктатура армии и диктатором становиться главнокомандующий, – высказал мнение Васильев.

– Если бы все было так просто! Часть наших офицеров за республику. Часть за монархию. Третьи требуют созыва Учредительного собрания, четвертые – Земского собора.

– Неужели спасение России не стоит того, чтобы хоть на время отложить эти споры до победы над большевиками?

– При командующем учреждено Особое совещание.

– Особое совещание? А что это?

– Особое совещание при главнокомандующем Добровольческой армии, с функциями Государственного совета и Комитета министров.

– Во главе этого совещания стоит Деникин? – спросил поручик.

– Да Антон Иванович Деникин. Но он уже составил приказ-завещание, что в случае его гибели, на пост главнокомандующего Добровольческой армии заступает генерал Романовский. Нынешний начальник штаба. А он ненавидит Дроздовского и ведёт откровенно антимонархическую игру.

– Значит, моя задача подобраться к Романовскому?

– Ваша задача держать руку на пульсе событий. И в конечном итоге…, – Вольский сделал паузу. – В конечном итоге нужно будет организовать устранение Романовского.

– Устранить начальника штаба Добровольческой армии?

– Говорите тише. Хоть в этом кабинете нас никто не подслушает, но все же.

– И вы хотите доверить мне такой секрет?

– Уже доверил.

– Что? – не понял Васильев.