Лейла, Кайла, Кейла и Келайла [СИ]

Сенур медленно подошел, поклонился и выпрямился, думая, как теперь быть. Опоздал он со своими просьбами и с предупреждениями тоже. Знал бы раньше, но за время их коротких бесед ничего не сказала ему Келайла, да она и не знала всего, ведь не нашел ее серый соловейко, не успел, утащили стражники девочку в темницу. Теперь Сенур мог лишь догадываться, хотя совсем этого не хотел: это его младший брат натворил черных дел, и чтобы снять сонное заклятие с людей королевского дворца, нужно разыскать его и призвать к ответу. А еще — самому освободить девочек.

И Сенур со спутниками, снова поклонясь неподвижной королевской чете, кинулся обратно, считая ступени, кружа коридорами — искать темницу, где прятали пленниц. И надеясь, что тех тоже не тронуло волшебство его неразумного брата.

Оказалось, так и было. Медленные, как сонные рыбы, стражники у запертых дверей не успели и копий поднять, как Крыс-Прогрыз проделал вокруг замка дыру, засов упал, и девушки выскочили, обступили мастера, радуясь свободе. Вместе с ним побежали к двери напротив, и вызволили Келайлу, которой мастер поклонился, прижимая руку к груди. А та, поклонясь в ответ, протянула свою руку, коснулась кармана.

— Он там, у тебя? Мой Светлячок!

Сенур вытащил осколок, кладя его в протянутую ладонь. Келайла засмеялась, покачивая ладошку. Любуясь, быстро пересказала мастеру, откуда взялся Светлячок и почему получил имя. А мастер в ответ рассказал девушке о шкатулке.

— Я думал, Асур давно разбил ее. А он припрятал шкатулку в глубоком подвале. И только ты сумела ее увидеть, хотя тогда была слепа. Такие вот чудеса, добрая Келайла.

— Это твои чудеса, добрый мастер. Если бы шкатулка не светила мне в темноте, разве нашла бы я ее.

— Значит, мы делаем что-то вместе, — Сенур принял осколок, который вернула ему девочка и снова спрятал в карман, — знать бы теперь, что нам делать дальше. Ты не знаешь, Келайла?

Та покачала головой, посмотрела на сестер и те тоже пожали плечами, хмуря брови.

— А я хочу есть, — мурлыкнул Котик, прижимаясь к юбке Келайлы.

И все закивали, оказывается, проголодались все, кроме Крыса, который хоть и стал живым, но сделан был из драгоценных камней и голода не испытывал.

Целой небольшой толпой двинулись они наверх, к выходу из дворца. Заглянули по пути в большой обеденный зал, накрытый сейчас к ужину, и разбрелись вдоль длинного стола, трогая бесполезные яхонтовые ананасы, беря и ставя на место серебряные тарелки, полные яшмовой молодой картошки и бронзовых куриных ножек. Трясли перевернутые прозрачные кувшины, из которых не выливалось вино и компоты. И все — такое красивое, и так похоже на настоящее…

Мастер Сенур отошел от стола, взял в руки одну из шкатулок, что красовалась на резной полке вдоль стены. Позвал Крыса и вдвоем они делали что-то, вытаскивая, вертя и щелкая алмазными зубами — щелкал, конечно, Крыс, а мастер указывал ему, после забирал, проходя по цветным граням вытащенным из кармана резцом.

Потом повернулся к девочкам, держа в руках поднос, на котором горкой — мягкие пироги, парящие вкусными ароматами, несколько спелых яблок, кубок, в котором плескался фруктовый напиток.

— Я все сделал наоборот, — засмеялся общему удивлению Сенур, — были драгоценные украшения, а стали они вкусными пирожками. Пойдемте в парк, там больше света. И жизни.

Но, спускаясь по широким ступеням, прогнал с лица улыбку, глядя на неподвижные кроны деревьев и слушая мерные песни золотых птиц.

— Осторожно! — Лейла подхватила Котика, не давая ему сойти с плитчатой дорожки, — порежешь лапки, смотри, какие острые у травы стебли!

Все вокруг, от самой крошечной травинки до самого толстого дерева — было выковано из серебра и золота, выточено из ярчайших драгоценных камней, сверкало так, что на глаза навертывались слезы.

Девочки вернулись к лестнице, усаживаясь на нижнюю ступеньку, разобрали с подноса пирожки и яблоки, кусали, запивая из кубка и внимательно смотрели, как добрый мастер ходит вдоль тополей и старых лип, трогая листья и морща в раздумьях лоб.

— Все очень плохо, — сказал он, вернувшись и присаживаясь рядом с Келайлой, — что-то работает и сейчас, злое волшебство расходится кругами по воде, захватывает все больше живых вещей. Знать бы, что именно, куда нам двигаться, чтобы найти черную сердцевину.

— А ты не можешь превратить все обратно, добрый мастер? — спросила Кейла, вытирая руки платочком, — ты же такой сильный!

— Могу попытаться, вещь за вещью, шаг за шагом, но даже моих сил не хватит, если волшебство не остановится. Так и буду идти вслед за ним, совершая небольшие дела, пока не иссякнет моя сила.

Келайла опустила руку с недоеденным яблоком. Как быть? Похоже, во всем дворце, а может быть, во всем огромном королевском парке, по-настоящему живыми остались только они. Да еще, вспомнила она — бабушка Целеста, но и та говорила о себе — случись что с моими лесными цветами и зверюшками, я уйду следом за ними.

— Нет, — сказала вдруг, поднимаясь и запрокидывая голову к высоким кронам деревьев, — есть еще одна маленькая живая душа, вот только где ее искать? Тише, мне нужно послушать!