Лейли и Меджнун

Кто разукрасил чистую тетрадь, —
Слова такие пожелал избрать:

Гадали соплеменники Лейли:

«Зачем бойцы противника ушли?

О, что же тут содеял Науфаль?

Не хитрость ли затеял Науфаль?

Так близок он к победе был уже!..»

Решили: надо быть настороже,

В другой степи разбить решили стан,

Сказав: «Уходит в Мекку караван…»

Меджнун, держа за повод скакуна,

В степи с утра скитался до темна,

И путника нежданно встретил он.

Клеймо скорбей на нем заметил он.

И, горем незнакомца огорчен,

Спросил Меджнун, о чем тоскует он?

И молвил тот: «О господин! Твой раб —

Несчастнейший, презреннейший араб.

В такую впал я страшную нужду,

Что нищенскую жизнь в степи веду,

У всех я подаяния прошу,

Дневного пропитания прошу.

Мое пристанище — народ Лейли,

Мне служит ложем пыль его земли.

Голодной я обременен семьей.

Зовусь я Зейдом, жалок жребий мой.

Когда Меджнуну преданным слугой

Стал Науфаль, чтоб кровь пролить рекой,

Когда на стан Лейли повел он рать, К

огда, войну прервав, ушел он вспять, —

Решил народ Лейли, что здесь — обман,

Что Науфаль поймает всех в капкан,

Что рано веселиться и плясать,

Что возвратится Науфаль опять,

Что здесь опасно ночевать сейчас,

Что надо перекочевать сейчас!

И вот над миром пролита смола,

Легла густая мгла, ночная мгла, —

И я заснул. Проснулся — стан исчез,

И только пыль восходит до небес!

И я пошел, чтоб к племени примкнуть,

Но мне внезапно преградили путь

Два всадника: они, в тряпье худом,

Сидели на верблюдице верхом.

У Науфаля бранный гнев затих, —

Он отпустил всех воинов своих,

И эти тоже ехали домой…

И вот они мешок забрали мой, —

Хранился промысел мой нищий там:

Немного было черствой пищи там

И два дирхема, и один дирхем

Зашит… И воры завладели всем!

Упал я под ударами бича,

А воры надо мной стоят, крича:

«Где спрятал ты свое добро, скажи!

Вернись назад и место покажи!»

И долго так тиранили меня,

Измучили, изранили меня,

И вот разбойники умчались вскачь,

И в том узрев удачу из удач,

Поспешно я пошел степной тропой,

Столкнулся неожиданно с тобой.

Но если ты такой же вор и тать,

Как эти всадники, — то должен знать:

Пуст мой карман, и все мое добро —

Моей души правдивой серебро!»

Меджнун заплакал, выслушав рассказ.

Сказал: «О друг мой! Ранен ты сейчас,

Ты нищ, и по душе пример твой мне,

Отрадно за тебя стать жертвой мне!

Когда от Науфалевых людей

Ты пострадал или другой злодей —

Меджнун — виновник всех твоих обид,

Так знай: Меджнун перед тобой стоит!

Ты нищий, ты валяешься в грязи?

Возьми же меч, Меджнуна порази

И надвое Меджнуна рассеки,

И разруби ты сердце на куски!

Пугает злодеяние тебя?

Но я прощу заранее тебя!..

Ты деньги потерял из-за меня?

Возьми в замену моего коня!

Ограблен ты бесчестными людьми?

Взамен своих вещей мои возьми!»

Меджнун своим добром не дорожил.

Одежды снял, пред Зейдом их сложил,

Подвел к нему лихого скакуна

И все доспехи подарил сполна,

И ноги он поцеловал ему

И молвил: «Смерть я за тебя приму!

Когда от горестей своих вдали,

Ты вновь достигнешь племени Лейли, —

Как я скажу, где я найду слова:

Привет, мол, передай Лейли сперва,

Такая-то, мол, и такая весть…

О, на какой язык мне перевесть

Мою печаль и боль! Здесь нужен крик,

Другой, не человеческий язык!

Судьбою равен ты моей судьбе,

С мольбою обращаюсь я к тебе:

За племенем Лейли иди всегда,

Куда пойдет Лейли, пойди туда,

Ляг на пороге у ее дверей,

Не поднимая головы своей,

И прахом стань перед ее дверьми,

И душу раздели между людьми!

А если жаль тебе души своей, —

Мою возьми, вынь сердце поскорей,

И душу растопчи пред нею сам,

И сердце брось на растерзанье псам!»

От этих слов, от этих горьких дум

Расстроенный пришел в расстройство ум,

И Зейда эти речи потрясли.

Меджнуну поклонившись до земли,

Сказал: «Избранник дней, ты — светлолик!

Как знаменье Корана, ты велик!

В ночи разлуки, в этой мгле сырой,

Лейли сияет утренней зарей!

Она заря твоей надежды. Нет,

То — солнца вечного нетленный свет!

Так от любви к тебе она слаба,

Что сказкой сделалась ее судьба.

Лишь о тебе твердят ее уста,

В ее душе — лишь о тебе мечта.

Я о тебе доставлю повесть ей, —

Душою станет эта новость ей!

И счастье госпожи в отраду мне, —

Она двойную даст награду мне.

Прикажешь — передам Лейли привет,

Прикажешь — принесу тебе ответ,

Отныне и во сне, и наяву

Желаньем двух влюбленных я живу!»

Сказал Меджнун, надеясь и томясь:

«Для ран моих твое дыханье — мазь!

О друг моей души, товарищ мой!

Я разлучен с Лейли, и я немой.

Ты просишь слов? Не знает слов язык,

Из-за Лейли я говорить отвык.

Ступай. Одежды верности надень,

Да будет бог с тобою каждый день».

И Зейд на скакуна вскочил тогда

И скрылся, как летящая звезда.

Помчался к племени Лейли скакун,

И в ту же сторону пошел Меджнун.
Не шел он, — сами ноги привели
К стоянке прежней племени Лейли…

О ветер из жилья любви! Спеши,

Неси благоухание души!

Я задохнусь, паду я на ветру!

Нет вести о любимой? Я умру!