Лекарь-возлюбленный

Катарина и раньше подозревала, что монахи разумны, но сейчас впервые услышала, как они говорят. 

— Уходим! — Голос королевского посланника звучал так твердо и уверенно, словно и не было смертельной опасности. 

Катарина не смогла сдержаться и прямо посмотрела на него. В нем не было ни капли страха или неуверенности. Алхимик был прав — лишь холодное сосредоточенное лицо, под слоями крови и пыли. 

Он уверенно зашагал в сторону домов, но проходя мимо нее вдруг опалил темным взглядом. Его глаза словно выжигали ее нутро, ставили невидимые клейма на коже, под одеждой, где их никто не увидит, кроме нее. И кроме него. 

— Погибших заберем и похороним потом. — Никто и не подумал с ним спорить. 

Вместе с остальными Катарина пошла за Ван Лином, но он словно специально замедлил шаг, пока она не поравнялась с ним. 

— Какого демона вы здесь делаете? Еще и Дайске притащили. Он и так едва не умер! 

Катарина аж задохнулась от злости:

— К вашему сведению, я собирался провести вечер в компании вина и своей лютни. Но ваши почитатели настояли на моем присутствии тут. 

Они оказались позади остальных. Алхимик все еще нашептывал какие-то заклинания, подпитывая защиту вокруг деревни, а посланник склонился над Катариной:

— Здесь и так полно людей, а теперь мне придется беспокоиться еще и о вашей безопасности. Отвлекаться на вас! 

Сердце забилось неровными сумасшедшими толчками постыдной радости. Он будет беспокоиться о ней? 

— Не нужно обо мне беспокоиться. И отвлекаться на меня тоже не нужно. Я и сам могу о себе позаботиться. 

— Я уже видел, как вы о себе заботитесь. — Ван Лин сжал ее запястье и притянул к себе так близко, что она едва не соприкоснулась с ним грудью. 

Они смотрели друг другу в глаза, и казалось, что вокруг нет ничего. Ни черных монахов, караулящих добычу, ни крестьян, ни мертвых тел. 

— Слава богам, мы успели вовремя! 

Они отшатнулись друг от друга, когда совсем рядом раздался голос Дайске. Катарина наградила его злобным взглядом. 

Алхимик ответил ей точно таким же, а затем повернулся к посланнику:

— Щиты не смогут их долго сдерживать. А моих запасов хватит только на пару взрывов. 

 Посланник словно и не слышал:

— Зачем ты пришел? 

— Помочь вам, вообще-то! Необязательно все делать самому. К тому же…  — Тут он с превосходством посмотрел на Катарину, — …одна красивая барышня очень о вас переживала. 

Впервые Катарина пожалела, что спасла кому-то жизнь. 

Ван Лин нахмурился, и она снова залюбовалась его лицом. Какой же он безумно красивый! Даже сейчас, грязный и потный. Окровавленный настолько, что казалось, будто он принимал кровавую ванну. И даже то, как он хмурился, было невероятно привлекательно. Широкие брови сходились на переносице в суровой складке. Их черноте могли позавидовать все красавицы Ванжана, которым для такого же эффекта приходится красить брови специальной тушью. Мужчина не должен быть таким красивым! Особенно, если в нескольких шагах от них затаились монахи, и смерть стережет в темноте. 

— Госпожа Айми. — Дайске стер с лица грязь. Походу, решил, что даже сароен сойдет, лишь бы его господин не поддался запретным страстям. 

Катарина вздернула подбородок и брякнула:

— Барышня Сюли тоже волновалась. 

Нерв на лице алхимика дернулся. Кажется, она не ошиблась — юная госпожа не оставила его равнодушным. 

— Вы приперлись сюда, чтобы повыпендриваться перед женщинами? — Почему-то гневный взгляд Ван Лина застыл именно на Катарине. 

— Мы пришли сюда, чтобы помочь вам! — Она встала на цыпочки, чтобы не чувствовать себя такой маленькой и незначительной рядом с ним. 

Он криво усмехнулся:

— Вы прекрасно помогли! Кроме нас монахи получат еще двух алхимиков! 

— Я — лекарь. — Катарина скрестила руки на груди.

— Поверьте, им все равно, кого убивать — алхимика или лекаря. 

В их спор вмешался Дайске:

— Вообще-то нет. Им зачем-то нужны женщины. 

В этот самый момент раздался жуткий скрежет. Катарина вздрогнула от страха и вместе с мужчинами обернулась. Монахи пытались пробить щит. Они царапали по нему когтями и облизывали своими жуткими языками, молотили кулаками. А потом вдруг снова неподвижно замерли. 

Только их предводитель раззявил зубастую пасть в жутком оскале:

— Время идет… Утекает, как песок… Ваши жизни в обмен на никчемных же-е-е-енщин… Зачем они нужны? Годятся лишь ноги раздвигать… Неужели они стоят того, чтобы погиб насле-е-е-дник престола?..

Катарина нервно сглотнула и отступила назад. Сильная ладонь легла на ее плечо и сжала. По телу растеклось такое необходимое тепло. Только сейчас она осознала, что дрожит от холода. 

— Идемте. — Голос посланника звучал ровно и уверенно, словно он не испытывал ни капли страха. 

А вот она тряслась от ужаса. При чем здесь наследник престола, Катарина не понимала, но вот слова о женщинах заставили ее испытать почти обморочный ужас. Неужели они знают ее истинный пол? А что, если да? Вдруг мужчины все-таки решат выдать монахам женщин? Что ей тогда делать? Монахи потребуют и ее, и тогда она попадет в лапы этих монстров. А она не хотела умирать. Очень не хотела. Она хотела жить. Плевать, что даже под личиной мужчины. Просто жить. Разве это преступное желание?