Лекарство от морщин

Из машины вышло четыре человека, гражданские в дорогих костюмах, покрытых пылью от долгой дороги. Молодой офицер остался сидеть на месте водителя.

— Всем уходить наверх! — снова раздался приказ.

Пехота повылазила из незаконченных окопов и, быстро построившись в колонну, ушла по дороге. Мехгвардейцы подскакали к пушкам, запрягаясь в упряжь вместо утерянных лошадей. Остатки республиканской армии втянулись на горный серпантин. Солдаты не понимали, что происходит, но приказ есть приказ.

Гражданские уже не обращали внимания на то, что происходит за их спинами. Они вышли на сотню шагов навстречу наступающей Империи и выстроились в ряд, наблюдая за приближающимися войсками. Один из них опустил на землю потрепанный саквояж, открыл его и вынул белую, как бы светящуюся изнутри шкатулку. Держа ее на весу одной рукой, открыл крышку, из-под которой ударил луч зеленого света. Все четверо собрались вокруг шкатулки и протянули к ней руки. В воздухе заметно похолодало. Вокруг группы людей заметался ветер, поднимая пыль и закручивая ее в легкий смерч. Офицер, сидевший в паромобиле, почувствовал, как у него зашевелились волосы. Напряжение, царящее в атмосфере, нарастало.

О чем думали эти маги? Чего хотели достичь? Что ожидали увидеть после выполнения своего заклинания? Сейчас об этом уже никто никому не расскажет. В воздухе как будто что-то лопнуло, ударило по ушам, низкий на пределе слышимости звук, до боли в перепонках. Офицер в паромобиле схватился за голову. Поднятая вокруг магов пыль взметнулась и разлетелась во все стороны, подхваченная кольцом разбегающейся воздушной волны. А земля на том месте, где стояли люди, резко, одним ударом просела на пару метров. По поверхности почвы пошла расширяющаяся, как от камня брошенного в воду волна, только это была не вода, а сама земля, вздымающаяся все выше и выше, чем дальше она отходила от магов. Все, что попадало в эту волну, переворачивалось и крошилось, деревья, камни, машины, ничто не могло устоять или сбежать. На горных склонах затрещали скалы, твердая порода трескалась и отваливалась ломтями как кусок хлеба от каравая, но горы устояли. Отразившись от хребта на равнину пошла вторая волна, не такая высокая, но более пологая. Все что на равнине осталось, переломанное, исковерканное, раздавленное чудовищным земляным цунами, вторая волна засыпала, закапывала, заваливала, и катилась дальше, вслед за первым, все разрушающим валом, оставляя за собой только ровную как стол поверхность покрытую пылью и песком.

Офицер выбрался из искореженного паромобиля. Из ушей у него текла кровь, но не это его сейчас беспокоило. Волны земных цунами уходили все дальше к горизонту, равнина была пуста и безжизненна. Все, что только что приближалось по ней и грозило гибелью самой Республике, больше не существовало, уничтоженное и погребенное под толстым слоем перемешанной в песок породы. Офицер подошел, с трудом приходя в себя, к четырем фигурам, лежащим в эпицентре этой катастрофы. Четыре мумии, пересушенных до такого состояния, что как только офицер наступил на землю рядом с ними, как они от столь слабого сотрясения тут же рассыпались в кучки праха. Белая шкатулка, захлопнувшаяся при падении, лежала тут же. Офицер сорвал с себя грязный китель и замотал в него столь опасный предмет, что даже прикасаться к нему руками он боялся. Повернувшись спиной к равнине, он побрел к остаткам дороги, идущей наверх, на перевал…

…Вот так все это было» — закончил шар.

— Ужасная история! — прошептала потрясенная Ада.

Мак помолчал, глядя на равнину, потом сказал:

— Теперь я понимаю, почему его спрятали… И почему ты не хочешь в этом участвовать…

«И что будет, если империя найдет Куб Земли…» — дополнил шар.

— Что же нам теперь делать? — спросила Ада.

«Бежать…» — равнодушно, как будто устало произнес шар, — «Не прямо сейчас, но продолжать двигаться на восток…»

— Жутко представить, что под этой равниной похоронена целая армия… — сказал Мак. — А как далеко ушла эта волна?

«Точно не знаю» — произнес шар. — «Но после воздействия изменилась гидрология самой равнины, вода ушла в землю, грунтовые воды опустились гораздо ниже, чем были раньше. Началось опустынивание, те самые пустоши, что сейчас тянутся отсюда во все стороны на половину континента, это все последствия тех событий. Где-то вода находит выход наверх, там появляются маленькие оазисы или люди, что пытаются тут жить, роют колодцы. Но сейчас когда-то плодородная равнина превратилась в мертвые земли, по большей своей части».

С гор подул легкий ветерок и волкодав, лежавший на земле, вдруг поднял голову и, навострив уши, удивленно заворчал.

— Там внизу что-то катится между камнями, — заметила Ада.

— Что там? Трезорка, принеси! — скомандовал Мак.

Пес сорвался с места, стремительно рванув вниз по склону. Мак еще раз оглядел небо, не заметив ничего подозрительного.

— Идем и мы, а то скоро совсем стемнеет…

Внизу под скалой их терпеливо ждал Трезорка, придерживая лапой большой спутанный в комок шар из сухих веток.

— Это просто перепутавшиеся ветки, — посмотрела на гибкий и легкий шар Ада.