Лекарство от скуки (СИ)

Татарин вышел из лифта и осветил холл задорной улыбкой. Так только киноактёры улыбаются на красных дорожках. Так живо, естественно и, в то же время абсолютно фальшиво, ведь взгляд его оставался напряжённым. Он увидел меня и замер, прислушиваясь к ощущениям, анализируя, пытаясь прочесть мысли. А вот пройти мимо не позволил. Я вымученно улыбнулась.

— Перемирие отменяется? — Догадался он, тут же темнея с лица.

Ответа у меня не было. Только скомканное, не пригодившееся заявление об уходе, так и мешалось в руках. Его и ткнула Татарину в грудь, неопределённо пожимая плечами.

— Мне нужно уехать на пару дней. — Выдавила из себя слова, пожалуй, в сотый раз нажимая на клавишу вызова лифта. — Нужно побыть одной. Потом поговорим, ладно?

Татарин посмотрел на меня, склонив голову набок.

— Ты сейчас со мной разговариваешь? — Недобро улыбнулся мальчишка и резко плечом к стене привалился, заставляя вздрогнуть. Я руку от кнопки одёрнула, слишком явно его тепло в таком положении чувствуя, а он с явным неодобрением за этим движением проследил.

— Олег, пожалуйста, не сейчас. — Процедила сквозь зубы.

— Всё ведь и по-другому может быть… — Пригрозил тоном, а я в лифт вскочила и, надеясь, что он не станет давить, смотрела, как створки закрываются.

Татарин догнал меня на парковке, когда с кнопкой сигнализации боролась, то ли машину открыть пытаясь, то ли разбить брелок к чертям!

— Почему ты мне не сказала?! — Выкрикнул, метров за сто своё присутствие обозначая. Злился и злость эту за те сто метров надеялся согнать. Неудачно, впрочем. Видимо, именно оттого с силой тряханул меня, за полы пальто удерживая. — Какого хрена, Наташ?! — С силой на затылок надавил, мою голову к своему плечу прижимая. — Ты куда собралась, а?.. До столба соседнего в таком состоянии? — Напряжённо куда-то в щёку проговорил, попутно из рук ключи вынимая. Носом к моим волосам приткнулся и шумно воздух в себя втянул, постепенно успокаиваясь. — Без меня… — За щёки обеими ладонями удерживая, в лицо всматривался. Болезненно скривился, осуждая. — Почему не сказала?..

А меня уже накрыло. Не было слов. Только ступор, губы дрожащие, и лавина, что вот-вот вырваться наружу, взорваться обещала. Заколотилась вся, затряслась, будто только-только происходящее осознав, и глаза прикрыла, позволяя первым, самым нетерпеливым слезинкам по щекам скатиться.

— На моей поедем. — Озвучил он решение, и получилось выдохнуть. От облегчения перед глазами туман завис.

Всё в том же тумане за ним по парковке шла, позволила себя на заднее сидение автомобиля затолкнуть. Татарин музыку на полную громкость врубил. Как я поняла, чтобы выть в голос мне не мешать, чтобы не боялась, что услышит. Он знал. Он точно знал, что там, где я сейчас, место есть только для одного, и вмешиваться туда… не помню, была ли я кому-нибудь настолько благодарна за это понимание и участие.

Мы полпути проехали, не меньше, пока успокоилась. Тогда только смогла сесть, осознанно вздохнуть, приводя мысли в порядок. Олег на меня обернулся и окинул задумчивым взглядом. Музыку выключил вовсе.

— Ты как? — Нахмурился, но отвечать не заставлял. — Я хочу, чтобы ты со мной говорила, я хочу, чтобы ты со мной советовалась. — Как упрёк выдал, руль сильнее пальцами сжимая. — Я многого хочу? — Зло оскалился, а я его по плечу погладила.

— Даже слишком.

— Сейчас в отель заедем, там умоешься, приведёшь себя в порядок.

— Хорошо. Давай.

— Ты ничего не знала? — Спросил, а я словно и не поняла толком, что именно услышать хочет.

— Мне иногда кажется, что всё это просто дурной сон. — Покачала я головой, не в силах как-то прокомментировать очередную догадку. Голову запрокинула и глаза закрыла, отгораживаясь. Не от него даже… От той грязи, которую волочу за собой в родительский дом. — Не понимаю, как так вышло… Как вышло так, что в одночасье всё разрушилось. Мать и отец… Он не хотел меня видеть, запрещал появляться, звонить, писать… А она… отчего-то именно тогда она вдруг не захотела меня защитить. Могла, но не стала. Видимо, что-то я всё же сделала не так. Несмотря на запреты, звонила. Рассказывала, как у меня всё хорошо. Про успехи и достижения. Планами делилась, мечтами. Я рассказывала, а мама всё время молчала. Слушала, я точно это знала, а вот отозваться не решалась. Точно как ты сейчас… Она боялась, что отец узнает — поняла я уже потом. Он узнает, и даже эта тонкая ниточка прервётся. Громов сказал, что мама болела, а я… мне даже нечего было ему ответить.

Смолкла, сникла, сказанное снова и снова обдумывая, осмысливая, и вздрогнула, услышав хриплый голос.

— Ты не виновата. — Громко и чётко объявил Татарин, когда закончила. — Слышишь меня? — Через зеркало заднего вида в глаза посмотрел. — Не виновата! — Подчеркнул, поверить заставляя, а мне отчего-то стало легче.

К нашему приезду во дворе уже скопилось достаточно машин. Я пыталась изобразить решительность, я хотела выглядеть достойно, а Олег одним своим взглядом разрушил этот карточный домик.

— Я недолго. — Проговорила и губы поджала, а он взглядом меня смерил, ладонь в своей сжал и согласно кивнул.