Лекции по искусству. Книга 1

Просто приходят люди, абсолютные одиночки. Невозможно подражать, невозможно следовать. Просто они есть, как они есть и баста. Ну как можно вообще подражать Микеланджело? Не получается. Или Веласкесу. Спаси бог! А есть художники, которые после себя оставляют далекий-далекий-далекий шлейф, огромное эхо. Они совершают переворот в культурном сознании. Это Сезанн, Малевич, Караваджо, Джотто. А Джотто это не только Джотто. Это еще и большое искусство, которое больше никогда не вернулось. Византийская школа продолжается, но Джотто создал все европейское искусство — искусство, как театр, как драматургию. Я, когда была молодой, мы были очень невежественны. Причем не просто очень, а как-то особо тотально. А почему тотально? Потому что, с одной стороны, университет давал нам великолепное академическое образование, которое мы зубрили очень серьезно. А с другой стороны, не давал ничего. Думать мы не умели, просто выучивали геометрические формулы. Я понимаю, что это был бред. У нас был преподаватель. Его все обожали и звали Воля (Павлов). Он был такой охотник, очаровательный человек. За ним везде ходила его жена. Воля был главным египтологом. Но, когда он читал лекции, я точно знала, что он никогда не видел египетского искусства. Я это тогда подозревала (смех). У меня было масса вопросов, ответов найти не могла, а у него спросить не смела. А когда чуть-чуть подросла, то поняла, что он с увлечением читал предмет, к которому никакого отношения не имел, хотя и был доктором наук. Времена были такие. Когда я стала совсем взрослой и случайно встретила его в Черниговской области, в одном маленьком городе, то тогда все и поняла. Его душа была душой русского барина, который любил охоту и знал, как бруснику мочить, грибы собирать. Я снова в него влюбилась. Это был человек, находящийся в своей стихии. И его супруга с поварешкой. Чего ей еще надо. Вот так нас учили, что мы ничего не знали. Вот так же нас учили и по Караваджо. Видеть не видели и знать не знали. Во всей русской коллекции одна единственная работа в Эрмитаже. Все.

Лютнистка

Лютнистка

Что можно понимать? Но спасибо моим ангелам-хранителям вот с такими крылами, что я видела не просто Караваджо, а я видела уникальную выставку, которую привезли сейчас. Я обязательно о ней расскажу. Есть три картины, которые меня потрясли: это «Успение Богородицы» в Лувре, «Амур» из галереи Питты и «Поклонение волхвов», которую я видела в Лондоне. Пойти на Караваджо это соблазн великий, тем более задать себе один вопрос, если вы знаете сколько он написал: «Когда он это все успел написать?» (смех). Здесь есть какая-то тайна.

Амур

Смерть Марии

Караваджио «Поклонение волхвов»

Привезли, по-моему, из Ватикана одну из сильнейших работ «Положение во гроб».

Положение во гроб