Лекции по искусству. Книга 2

Так же, как и в конфуцианской культуре, так и в даосианской — эта тема горы и пещеры, ее сущности и тайны. Это постоянная точка возвращения и в китайской, и в европейской культурах. От Лао Цзы осталась поэма «Дао Дэ Цзин» — «Книга пути и достоинства» и она, собственно говоря, рождает философскую школу. Лао их Маркс, Гегель или Кант. Основоположник.

В конфуцианстве и даосизме есть важная тема и я сейчас к ней перехожу. Это тема, связанная с Зеркалом. Помните откуда оно появилось? Его вытащила Лошадь. Как говорит один киногерой: «Тут собака зарыта». История с Зеркалом — это серьезно. И серьезно точно так же, как тема горы и пещеры. Точно так же и пещера, с которой связана тайна прихода в этот мир или ухода из него, а это вечная тайна. Зевс родился в пещере и даже свой пупок там потерял. Вот точно также, на всех языках мира существует тема Зеркала. Хотя, зная о том, что Лошадь подала Зеркало Фу Си и с тех пор оно стало темой Китая. Зеркало — это обязательный предмет обихода. Во всех конфуцианских построениях костюма к поясу привязано зеркало.

Очень-очень-очень давно, наверное, с того момента, как Фу Си осмыслил, что есть Зеркало — оно имеет три позиции. Первая: перед Зеркалом — простое отражение. Ты перед Зеркалом. Для Конфуция эта позиция была очень важной. Она имела абсолютно социальное и этическое значение. Должно быть объективное отражения тебя в Зеркале. Как ты выглядишь. Ты не спрашивай маму, а уж подругу тем более — никогда. И все ли у тебя в порядке? Зеркало есть объективный свидетель и никогда не соврет.

Китайцы дают гениальное определение Зеркалу. Его поверхность холодная, индифферентная, не эмоциональное, не избирательное и отражает то, на что вы его направили. У Зеркала есть удивительное качество — оно пустое. В Зеркале пустота — это единственная контактная поверхность, которая содержит пустоту. И оно подобно Дао, потому что Дао тоже пустота. Зеркало — это мини или микромодель Дао. Древнее Зеркало рассказывает о магических свойствах зеркала, причастных к совершенной тайне Мяо в дуальном единстве Инь и Янь — темного и светлого пассивного начала и мужского Янь — светлого начала философии Лао Цзы, категории Мяо и выражает сущность.

Мяо — это нечто божественно-таинственное и глубоко- двойственное, изначально Небытию. Но когда мы говорим слово «пустота», то мы имеем ввиду «ничто»! А когда китайцы говорят Мяо — эта пустота обозначает все! Абсолютно все! Это заряженность всем и ничем. Это все и ничто. Какой у лошади был цвет? Никакой. Какой халат на нем был. Никакой.

У китайцев, как и у японцев есть потрясающий драматический сюжет — человек, который стоит на мосту. Вот такой мостик. На мостике стоят люди и смотрят на воду. По мостику идут люди. Сам мост и переход по нему — это всегда путь, это всегда путь в Дао. Ты отошел от одного берега, и ты идешь к другому. А я давно на другом берегу, как лодка в воде. У Тарковского есть гениальные стихи по этому поводу. Он с Востоком был очень связан.

Мы всегда с вами двигаемся по мосту, а те, что стоят на нем — это остановка в пути. У них есть большое предубеждение — никогда не плюй в воду, потому что пойдут круги и отражение твое исчезает. Ты себя размываешь. Когда ты смотришь в спокойную воду — ты смотришься, как в Зеркало. Не манипулируй с ним. Подумай, посмотри сверху вниз.

Я хочу привести вам очень интересны пример. В Голландии 17 века, когда голландцы отказались от исповедника-ксенза, от художественной культуры, у них произошла такая интересная внутренняя драматургия — они совершенно помешались на зеркалах. Посмотрите на любую картинку голландских интерьеров и воспроизведите ее перед своими глазами. Вы помните, какое количество зеркал в комнатах висит? В голландских интерьерах огромное количество зеркал, потому что они следят за домом. Ты идешь и можешь бумажку не заметить, а они увидят. Они отразят чистоту, белизну передника, чепчика, твое хмурое лицо. Они следят за твоей жизнью. Это очень строгая система отношений.

Именно в тот момент, когда от них ушел католицизм его место заняла очень жесткая реформаторская система — они помешались на зеркалах. Есть такие две интересные картины, написанные в разное время, но оба художника находились в какой-то очень сложной взаимосвязи: это Веласкис и Тициан. Они обожали зеркала в картинах. У Тициана сидит его знаменитая Венера, пышнотелая такая, в русских соболях, с тонкой рукой, в жемчугах — его известная модель, белокурая и смотрится в зеркало, которое перед ней держит Амур.

Венера — Тициан

И она в нем отражается. Мы видим ее с одной стороны, а Тициан говорит: «А теперь полюбуйтесь на мою, с другой стороны». Это его дочка. Он обожал ее писать и показывать, какая она у него красавица. И у Веласкеса есть лежащая Венера и тоже Амур держит перед ней зеркало.

Венера — Веласкес