Лекции по искусству. Книга 4

Надо отметить, что Дали очень увлекался Леонардо да Винчи. Картина написанная великим мастером в 1497–1499 года для трапезной монастыря Санта-Мария — делле — Грацие была очень важной для Сальвадоре. И особенно та цитата из евангелия от Матвея, что тот день трапезы стал днем заклания жертвенного агнца, потому что Христос и есть тот самый агнец, что предупреждает своих учеников о предательстве. Только они мало что понимают. Единственное, что они поняли, это то, что Учитель выносит им обвинительный приговор. Когда Христос сказал: «Один из вас предаст меня», что сделали они? Жест. «Я ли, Господи?». Для самого Леонардо в этой фреске очень интересна сама по себе динамика композиции. Знаете, что она напоминает? Когда бросают камень в воду — бух! и пошли круги. Так и здесь. Христос сказал и пошла одна волна. Три ученика справа, три слева. Вторая волна пошла и вновь замкнулась на Христе. Он эти слова сказал, а дальше идет психологическая реакция. Словно им в ухо выстрелили. Леонардо говорил: «Насколько жест правдивее и мгновеннее слова?». «Ты предатель? — Я?». «Ты предатель? — Не я». Они мгновенно реагируют на эти слова. Выстрел — реакция, выстрел — реакция. Насколько совершенно грандиозное психологическое исследование. И даже не столько психологическое, как исследование соединения реакции и жеста. Леонардо никак не мог понять, как происходит такая мгновенная реакция жеста и позже много занимался этой проблемой.

Сначала идет жест, а потом идет слово. Надо сказать, задача там стояла такая, что дай нам бог сегодня правильно решать подобные. И вот, среди всех апостолов есть один по имени Фома — он находится в правой группе. Христос изображен на фоне проема, выходящего в монастырский сад, вернее только его голова, а во втором проеме изображен Фома — не отвечающий, а вопрошающий. Он поднимает один палец и это очень важный жест. Он спрашивает этим жестом: «Один?».

Мы знаем, что было потом, как уснули все апостолы, хотя их несколько раз предупреждали. Я хочу остановиться на этом жесте и хочу, чтобы вы его запомнили, потому что, когда мы придем к картине Дали, то вспомним этот палец Фомы.

Тайная вечеря, Леонардо да Винчи

Тайная вечере, Николай Ге

У меня есть еще одно размышление по поводу этого сюжета. Давайте посмотрим «Тайную вечере» Николая Ге, написанную в 1863 году и показанную на выставке в Русской Академии Художеств. Эта картина вызвала в русском обществе целую бурю. От Салтыкова-Щедрина до Достоевского. Не было ни одного человека, который не высказал бы свое отношение к работе Ге. А почему? Да потому что этот сюжет не входит в русскую религиозную традицию. В русскую традицию религиозной живописи, в основном, входят сюжеты праздников: Благовещение, Рождество, Троица. Но отрицательно-драматургические темы, как предательство — никогда. Можно сказать, что, практически, в середине 19 века, Ге был первый, кто написал именно этот сюжет. На Западе эта традиция непрерывная. У них нет закрытости на эту тему. Право на изображение имеет все — любой сюжет Ветхого и Нового Завета. В России нет. Если для Запада изобразить Богородицу Марию в виде своей возлюбленной, матери или дочери считается просто милым делом, так же как у Христа или апостолов найти своих прототипов, то в России — это духовное преступление. Чтобы у Христа был прототип?! А ведь у него есть прототип — это Герцен. Ге себя написал в апостоле Петре — это его автопортрет. И фигура его как красиво написана. А в окне мы видим фосфоресцирующий свет и такая почти бесплотная тень. Такой таинственный знак зла, входящего предвестника беды. И все взволнованы и только он один знает. И когда Иуда сказал: «Не я ли?», Он ответил: «Ты сказал!».

«Тайная вечере» имеет мистический аспект, мистический характер и Дали пишет ее. Я бы сказала, что его «Вечере» каббализирована или герметизирована. Я не случайно употребляю этот термин. Она символико-зашифрованная. В ней есть зашифрованность. Он пишет картину, где я не могу отделить одно от другого. Я не могу отделить пространство, в котором сидят апостолы, от того большого каменного стола. Я не могу отделить пространство от сидящих в нем апостолов от образа Христа. И наконец, я не могу отделить это пространство от изумительного ландшафта, потому что он как кристалл вбирает в себя все.

Если вы посмотрите на картины Дали, то увидите, что он всегда писал один и тот же ландшафт. Этот ландшафт из того места, где он женился на своей Гале — порт Легат.

Порт Легат с ангелом-хранителем и рыбаками

Он всегда пишет этот порт. Просто на спор. Посмотрите его картины и вы увидите это место. Это его родина, это его пуповина. Это место, в которое он влюблен. Это место, где он дышит и живет. И вместе с тем в нем есть космичность. Еще несотворенное пространство Отцом-творцом. Какая-то первичность, изначальность.