Лекции по искусству. Книга 4

Они писали, как собираются простые служащие и простые женщины и веселятся по воскресеньям. Они оставили нам образ Парижа того времени. Мы знаем все мастерские, где делали шляпки, маленькие кафешки, певичек. Благодаря им, мы знаем все! Такого полного описания жизни, живого, реального, непридуманного, дышащего мира, не оставил больше никто и никогда. Это не пунктуализм построения добра и зла — это сама жизнь.

Бал в Мулен де ла Галетт, Ренуар

Но во всех этих картинах Ренуара и Дега есть изумительная вещь. Некая фрагментарность. Они описывают не картины, где есть верх, низ, право и лево. Вы, как будто, включены во фрагмент этой жизни. Посмотрите на «Ложу» Ренуара.

Вы можете двигать эту рамку в любую сторону — она как кусок пространства, элемент. Пространство становится фрагментарным, время коротким, а не длинным и застывшим. Этот бинокль в руках у мужчины, рассматривающего другие ложи. Этот томный взгляд женщины, букет у ее груди.

«Ложа», Ренуар

Или возьмите картину Дега «Мисс Лала в цирке», где он изобразил девочку-акробатку под куполом цирка. Мгновение, вы закидываете голову вверх и видите ее. Всего лишь фрагмент времени, пространства и действия. И в этом элементе, в этом фрагменте пространства, по всей вероятности, содержится острое ощущение контакта с жизнью. Посмотрите на «Скачки» Дега или на его балерин.

«Мисс Лала в цирке», Дега

«Скачки», Дега

«Наездники перед стартом», Дега

«Танцовщицы в голубом», Дега

«Танцовщицы в студии», Дега

Вас никогда не оставляет мысль о том, что вы являетесь участником действия. Они не позируют. Это вы вместе с ним становитесь подглядывателями.

Какие бы картины не писали эти художники, вас не покидает острое реальное чувство присутствия внутри этого процесса в пространстве, такого же, какое бывает у всех нас, когда мы находимся на улице. Поэтому такие художники, как Мане, как Дега, как Ренуар, становятся первыми великими Гомерами нового мира, наполненного полнотой жизни. Возникает абсолютное ощущение того, что мы там тоже жили, бывали в тех самых кафе, где сидят эти двое — такие одинокие и такие разные.

«Абсент», Дега

Все эти картины так изумительно написаны, что вы невольно теряете связь с действием. Вы его уже получили и начали жить красотой самой живописи.

«Восход Солнца», Клод Моне

Надар (Гаспар Феликс Турнашон)

Они стали первыми, кто сделал живопись предметом своего искусства, очень жизненного и очень наблюдательного. И вот в 1874 году произошло одно очень важное событие. В фотоателье художника Надара, что на бульваре Капуцинок, открылась первая выставка импрессионистов. Там была представлена маленькая картина Клода Моне, которая называлась «Восход солнца», и которая условна стала вехой.

Критики писали о том, что этот импрессионист нарисовал свое впечатление от Солнца. Я могу очень много рассказывать о каждом из художников, которых мы условно называем импрессионистами, или которых так принято называть. Но единственным и по-настоящему последовательным импрессионистом, от начала и до конца, все-таки был Клод Моне.

Он всегда писал внешний мир. Он писал природу. Его совершенно не занимали сцены жизни или наблюдение за жизнью. Его интересовало только состояние природы и впечатления о ней. В 1824 голу произошел очень интересный эпизод. Поэт и критик Шарль Бодлер навестил мастерскую Делакруа, который пригласил его посмотреть картину «Резня на Хиосе».

«Резня на Хиосе»

Эжен Делакруа

Шарль Бодлер

Бодлер долг смотрел на полотно и наконец сказал: «Картину надо писать так, чтобы ты мог ее перевернуть, а она бы ничего не потеряла в своем живописном содержании и в своем балансе». Вот если перевернуть «Сельский концерт» Джорджоне, то картина ничего не потеряет в своем живописном балансе.

Так вот, у Клода Моне эта сбалансированность есть с самого начала, как в игре зеркал. Такая удивительная отраженность неба в воде и воды в небе. Поэтому «Восход солнца» можно перевернуть и вновь наслаждаться увиденным.

Я бы хотела показать его позднюю работу. Его знаменитое Весмистерское аббатство. Вы знаете, чем больше вы смотрите на эту картину, а может быть и этюд, написанный с натуры за очень короткий промежуток времени, то понимаете, что в ней мир потерял свою плотность. Почему я сказала, что аббатство написано за очень короткий промежуток времени? Потому что, если бы он писал дольше, то изменилось бы освещение. Изменилось бы содержание картины. А картина ли это? Или этюд?

Весмистерское аббатство

Весмистерское аббатство

Это аббатство как тень, как туман и как вода — они все одинаковые субстанции. А что, если взять и тоже перевернуть эту картину? И тогда получится, что аббатство написано, как отражение, потому что оно изменилось. Клод Моне изменил героя в искусстве. Если раньше героем был человек и его отношения, то теперь он просто включен в то пространство, что и стало героем вместо него. Героем стал свет.