Лекции по искусству. Книга 4

Я всегда думаю об этом, когда вспоминаю Моцарта или каких-то других людей, такого же класса. Поэтому не случайно Булгаков называет своего героя Мастер. Если вы помните, он не имеет имени. Он анонимен. Он просто Мастер. Он написал роман, в котором описал подлинную историю. Он был очень слабым человеком, его не могла спасти даже Маргарита. Она сшила ему черную шапочку, на которой вышила букву М. И это единственное, что у него осталось после того, как он попал в эту больницу, где мы его и встречаем. Но, если перевернуть эту букву М, то она превратится в букву W — Воланд. Мастер и Воланд — это одна и та же буква. Это вещь, по всей вероятности, уже в сознании Булгакова. Эти понятия были связанны и в сознании Томаса Манна — у людей 20-го века. Тема мастерства, тема гениальности, связанная с великой трагедией личности. НО! И современники называли Дюрера Фаустусом. Что они имели ввиду? Круг его познаний, возможность проникнуть за границу того, что доступно даже самому великому человеку. Кто может ответить на этот вопрос? Но самое главное — не отвечать на вопросы, а их ставить. И тогда темы, о которых мы говорим, будут оставаться вечно актуальными. Потому что актуальны только те темы, которые не имеют ответа. Если, какая-либо тема, имеет окончательный ответ, она не актуальна — она уже решена. Это относится к самым великим явлениям мира, культуры — от самых давних времен до нашего времени. Они несут нам вечные ответы и вечные вопросы.

Вот и Альберт Дюрер несет нам новые знания, ставит новые вопросы, на которые мы ответить пока не можем.

Эдуард Мане — Клод Моне

Клод Моне

Эдуард Мане

С конца 60-х годов, а точнее с 1869 года, в Парижском кафе Гербуа, в Батиньоль стала собираться группа художников, в которую входили Огюст Ренуар, Эдуард Мане, Эдгар Дега, Берта Моризо, Альфред Сислей, т. е. те, кого впоследствии стали называть импрессионистами. Их лидером, конечно, был Эдуард Мане, в то время общеизвестный и признанный лидер нового французского искусства.

Тома Кутюр

Альфред Сислей

Берта Моризо

Эдгар Дега

Огюст Ренуар

Мане был учеником академика Тома Кутюр. Когда в Лувре вы видите огромное академическое полотно «Римляне времен упадка», а напротив небольшую картину Мане, то создается такое впечатление, что между этими двумя художниками бездна, и что они принадлежат к двум, совершенно разным эпохам. Эдуард Мане был настоящим человеком новой формации и нового времени, живущим и мыслящим абсолютно иначе. Он сказал: «Пора возвращаться к живописи. Цель живописи — живопись. Задача картины — живопись». И как же он возвращался к ней? «Чтобы вернуться к живописи, — сказал он, — надо повернуть голову назад, к истоку этой живописи». То есть к тому месту или той точке, где возникла Европейская живописная картина, где возник Европейский живописный станковизм, где он был заявлен, где перед ним были поставлены и решены задачи живописи. К венецианцам 16-го века. И если вы посмотрите на картину художника Джорджоны «Сельский концерт», то вы все поймете: на траве, в жаркий летний зной, сидят двое одетых мужчин с музыкальными инструментами и две прекрасные обнаженные женщины. Пастух гонит стадо по дороге.

«Римляне времен упадка», Тома Кутюр

«Сельский концерт»

Джорджоне (Джорджо Барбарелли да Кастельфранко)

Эта картина называется «Сельский концерт» вовсе не потому, что там кто-то играет на музыкальных инструментах, а потому, что в ней есть некая гармония человека и природы. Некое согласие. Изумительное звучание различных голосов и живописных инструментов. И спустя некоторое количество лет, Мане повторяет именно эту картину, как авторскую копию. Это и означает возвращение к авторским истокам. Удивительная вещь! Вернувшись к истокам живописи Мане создает абсолютно новую картину, не изображающую ничего, кроме того, что на ней изображено.

«Завтрак на траве», Эдуард Мане

Викторина Меран

Эта картина не была бы столь интересна или столь необычна по своей композиции и задаче, если бы не то, что на ней изображено. А изображен пикник. Обнаженная и полуобнаженная женщины, да к тому же узнаваемые всей Францией. Лицом к нам сидит знаменитая куртизанка того времени Викторина Меран, а рядом с ней, на траве, узнаваемые лица мужчин. Это был шок! Эпатаж! Но это было возвращение к живописи. Картина была произведением живописи, а не моралью, нравоучением или агитацией.

С одной стороны, эти художники совершенно не интересовались социальной жизнью мира, богатыми и бедными, они абсолютно не читали никому нотаций — они просто описывали жизнь вокруг себя. Но как описывали! Они ходили в маленькие цирки-шапито, за кулисы театра, писали ложе, модные танцульки, как Ренуар и его знаменитый «Лягушатник».

«Лягушатник» Ренуар

«Купание на Сене», Ренуар

«Завтрак гребцов», Ренуар