Читаем Лекции по искусству. Книга 5 полностью

Андрей Боголюбский был очень странным персонажем. Именно он, а не кто-то другой привез икону Владимирской Божьей Матери на Русь. Ограбил Вышгород и вывез ее. Прекраснее этого образа нам с вами увидеть вряд ли придется. Покрова Нерли — это храм Богородицы и Андрей Боголюбский в своем городе-государстве являлся учредителем богороднического культа 12-го века. Он двигал национальную идею Спасителя в сторону соединения с западной политикой, а не с восточной. А почему? К тому времени восточная политика ослабела, влияние Византии закончилось, на дворе 12-ый век уже отгуляли. Земли нет, только удерживаем ее и интригуем. А там, на Западе, все гудит. Крестовые походы к гробу Господня, деньги — ого-го какие! А он же с Западом торгует, там же и эта политика идет. А на Западе 12-ый век — культ Прекрасной дамы. И тут Андрей Боголюбский начинает все это устраивать у себя дома. Разумеется, противников нажил еще каких. Всем историкам известно, как он обожал и боготворил свою жену. Она единственная, кому он не изменял, хотя у них у всех были гаремы. Они люди были таких правил — неустойчиво-моральных, как говориться, злоупотребляли всем, чем могли и это не мешало им ставить церкви. А он был устойчивым и любил жену. Но любил так маниакально, что невозможно описать. У его жены были братья — его девери — дебилы полные. Их было три брата, и он прощал им все, потому любил жену. Непригодны были ни к чему: ни к военной, ни к какой-то еще службе. Только пили, да гуляли. В голове ни одной извилины, даже кишечной. А у него работы масса и в крестовый поход хочется, а ничего не получается. И есть, что предложить Западу в качестве военной помощи. Мы не хотим одевать на себя тамплиеровский крест, но поучаствовать можем. И красоту он очень любил и стиль западный, что было естественно. И вот оппозиция, которой все это не нравилось, напоили этих трех идиотов и натравили их на Андрея Боголюбского. Братья напились и убили того. Он был убит руками этих людей, а потом что началось! — сказать страшно. Они же пожгли и порубили все, что только возможно. Это был пьяный разгул на протяжении какого-то времени и в небольшом пространстве. И они своего добились.


Икона «Владимирская Божья Мать»


Икона «Великая Панагия»


Когда братьев усмирили, то человек из той же семьи — Всеволод, который был просто замечательным правителем, продолжил идею Боголюбских князей, но тянуть стал на Кавказ. Теперь уже западная политика стала ослабевать, а Кавказ стал очень важен. При нем был достроил Успенский собор, хотя расписан он был только при Рублеве. И при нем был построен знаменитый Дмитровский собор. И в своих мечтах он был аккуратнее. Почему я об этом говорю? По причине очень известной. Когда вы приезжаете в Тифлис или Армению, то видите перифраз архитектуры. И грузины говорят: «Ну, русские стали строить, как мы». А я делала доклад в Тбилиси и сказала: «Ничего подобного! Давайте, сопоставим даты. Через Боголюбского».


«Нерушимая стена»


«Оранта Знамение»


А теперь я хочу сказать, что Иконостас во Владимире еще не сложился, до него было очень далеко, но кое-какие иконы 12-го века сохранились. На эту икону я попрошу обратить особое внимание, потому что это очень старинный образец Оранта Знамения.

Существует такая история: из четырех апостолов один был живописцем. Это был апостол Лука и он, якобы, дважды написал Богородицу. Одна из них «Одигитрия», а вторая «Оранта Знамение». Не знаю, что он писал — это мне неведомо, а вот то, что в Риме, в Национальном Музее, я видела нацарапанные на камнях иконы первого века — это факт. И никто в это место не заходит. Никто не смотрит. А там изображение Христа, Благовещение и Оранта без знамения. И большое количество канонов. Но они не писанные — они выцарапанные.

А это самый старый канон. Он находится в Киеве, в Софийском соборе. Богоматерь называется «Нерушимая стена». Что это за канон? Он очень интересный и совмещает два и даже три самых древних сюжета. Это икона 12-го века, написанная очень изыскано.

Как она написана! Словно она сама, как собор. Голова, плечи, в ней есть такой рисунок собора. Мой университетский учитель, который был руководителем моего диплома- профессор Алпатов, написал на французском языке (на русском нет) работу о драпировках на русских иконах. Специально посвятил время этому вопросу и провел очень интересные параллели. Он делал драпировки античные, византийские и русские, и переводил их на кальку. Я видела феноменальные вещи. Как это пересекалось, я не знаю — была слишком молода и глупа. Я сидела разинув рот и мне даже не пришло в голову задать вопросы. Я не могу понять, как все так получалось. Думаю, что и он не знал. Мы мало знаем об этом. Но, когда я смотр на эту икону, то вижу, что она написана мастером, владеющим искусством живописи и мастером словесной речи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Волкова, Паола. Лекции по искусству

Похожие книги

Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение