Лекции по искусству. Книга 5

Что значит жест. Я буду ссылаться на замечательную работу Аверинцева, которую я считаю нашим гениальным специалистом по Средним векам. Он поместил свою статью, которая называлась так: «К уяснению смысла надписи над конхой центральной апсиды Софии Киевской». Потому что там есть мозаичное изображение, на котором стоит надпись «Бог внутри Ея». Аверинцев говорит: «Внутри Ея — это внутри собора или внутри чего?». Он пишет удивительнейшие вещи. Вот этот жест называется «Нерушимая стена». Пока она так стоит — это охрана. Это жест не только молитвы, это жест охраны. И Аверинцев пишет: «Пока вот так держат руки, ничего не случится. Образуется охранная энергия».

Это жест Богоматери Оранта. Она изображена с этим жестом «абсолютной охраны». Поэтому есть былые поверья, что пока она в этой иконке, Киев будет стоять.

Киев очень любил один цвет в мозаиках, который очень любили в Византии и на Западе, и который не любили в России, и поэтому никогда не употребляли. Угадайте какой это цвет? Это сиреневый цвет. Цвет фиалок. Что это за понятие? Аметистовый цвет, как и фиалки, так и сирень упоминаются, начиная с Врубеля и в поэзии Блока. Почему нет сиреневого цвета на иконах, хотя в Киеве он употреблялся? Потому что цвет икон всегда смысловой. Вне смыслового цвета не существует. Цвет иконы текстовый. Это еще один текст. Есть цвет композиционный или канонический, а есть цвет цветовой. На языке иконы красный цвет обозначает кровь, страдание, а также победу и любовь. Синий цвет означает печаль, страдание, а также небо и бесконечность. И эти два цвета страсти и страдания мешать нельзя. А сиреневый цвет создается смешением этих двух цветов. Символисты его обожали, хоть все зарисуй сиреневым. Вот где разница колоссальная. Поэтому, если в Киеве Богородица в сиреневом, то здесь — в России — она в темно-синем, с золотом. Она образ первообраза — древнейший образ Богородицы-защитницы. У нее два значения: Она и Богородица Присна Дева и Защитница.

А вот это что? А это очень интересно. У нее руки точно так же поставлены. Что это за изображение? Может, это проекция? Диск спроецированный? Это идет изнутри ее или это спроецировано извне? Как вам кажется? Это и то, и другое. Если Благовещение, то это спроецировано извне. Если ношение — это изнутри. На сердце, под сердцем — это у них — на Западе, она с брюхом изображается, а у нас нет таких вульгарных подробностей. И это Знамение. Она и Защитница, и Знамение. Архитектура и живопись как бы спроецированы друг на друга, соединены своим смыслом и своей конструкцией. Это фантастический принцип.

Я обратила внимание на то, что Иконостас развивается постепенно и отделяет, почти падает на край купола перед алтарем. Это великая стена, это трансепт поставленный, как стена. И он смотрит на нас. А мы предстаем перед ним. Он всегда построен по определенным принципам, не имеющим почти вариантов. Если они соблюдаются, то тогда эта стройная идея стоит, а если из них выбивается что-то, то все ломается. Все политические разногласия в России всегда упираются в точку Петра I и Ивана Грозного. Один большой специалист мне сказал:

— Между прочим, Паола, вы обратили внимание, какой Грозный был великий строитель.

На что я ответила:

— Великим был не он, а Борис Годунов.

Есть, так называемая, «годуновская архитектура». Это вторая половина 16-го века. Гениальная, а грозненские постройки шатровые. Возьмите, к примеру, храм «Василия Блаженного». Его центральная часть — колокольно-вертикально-стрельчатая, повторяющая стрелу Коломенского, которая была возведена в честь дня рождения Грозного. Что там интересно, так это ландшафтная архитектура. Но, когда вы находитесь внутри храма, то понимаете, что там службы никогда не будет. Там пространство, где службы быть не может. Поэтому идут очень большие споры. И когда говорят о Петре I, то не договаривают многое, имея ввиду не стрижку бород, а ломку принципов этой ментальности. Конечно, он ничего не сломал, но сделал одну любопытную вещь. Искусство сакральное было единственным изобразительным языком.

Он ввел еще один язык — язык светский. Привез в Россию язык светского искусства и здесь, в отличие от Запада, искусство разделено на сакральное и светское. И начиная с Петровского времени к нам входит культура светского образа.

Если внимательно рассматривать все изображения русского искусства: мужские и женские, они сводятся к тому, что в женском случае изображение пишется в зависимости от того, где происходит это явление. А мужских изображений вообще-то два. Одно изображение это изображение отроков. Мужчин-отроков. Мужчина в отрочестве. Эти изображения, как «Георгий Победоносец», «Борис и Глеб», «Касьян (Косма) и Дамиан». А еще изображения очень интересные — это изображения старцев. То есть тех, кто еще не грешил или уже зашедших над грехом, но никак не дряхлость или стариковство. Это, как образ высшей

мудрости. Видите, какой лоб, брови — чисто российское изображение.

Серафим Саровский

Феодор Томский