Лекции по истории Древнего Востока

Отождествление богов принимало все более широкие масштабы по мере увеличения контактов между народами. Так, античный Аполлон отождествляется с иранским Митрой, финикийский Эл – с античным Кроном и хеттским Кумарби, античный Уран – с месопотамским Ану, библейский Яхве – с зороастрийским Ахура-Маздой и т. п.

В то же время многие народы усваивают чужих богов, чья «функция» представляется почему-либо особенно важной (если, разумеется, нет своего соответствующего бога). Например, хетты поклонялись хурритским богам (например, Тешубу, позднее отождествленному с античным Зевсом) и богу Элкуиирсе, позаимствованному у ханаанеев (его имя – Эл-коне-эрец – означает по-финикийски «Эл творец Земли»).

Взаимопроникновение религий путем отождествления и заимствований сопровождалось унификацией соответствующих обрядов и мифов. Все это облегчалось еще одним важным обстоятельством: религии ранней древности не знают «священного писания», т. е. какого-то обязательного канона религиозных текстов, исключающего все чужеродное.

Синкретизм особенно характерен для поздней древности.

Синкретизм – полное слияние религий

Ранняя древность не знала попыток обращения других народов «в свою веру» – ни посредством религиозной проповеди, ни тем более посредством насилия. Если два человека поклонялись разным богам, то они не считали друг друга нечестивцами, нечестивцем мог считаться лишь тот, кто не поклоняется никакому богу

Завоеватели никогда не пытались навязывать побежденным своих богов или подавлять местные культы. Они либо полностью усваивали эти культы, забыв или почти забыв свои собственные, либо, по меньшей мере, относились к культам покоренных народов с полным уважением.

Религиозная нетерпимость возникает лишь с появлением догматических религий – позднего иудаизма, христианства, позднего зороастризма, ислама. Произошло это на исходе древности.

Именно тогда вопрос «како веруеши?» выдвигается в человеческих взаимоотношениях на одно из первых мест. Приверженцы каждой из этих религий полагают, что есть только один «истинный» Бог (т. е. их собственный), а приверженцы иных богов поклоняются «идолам» и являются приспешниками зла или, в лучшем случае, заблудшими. Их надлежит обращать на путь истинный – добром или силой.

Мало того, еретик, т. е. человек, в целом принимающий данную религию, но в деталях отклоняющийся от предписаний догмы, считается теперь более опасным, чем иноверец: последнего до известной степени извиняет его «невежество». Войны во имя «истинной веры» заливали мир кровью более тысячи лет.

Возникновение этических религий (религий спасения) было громадным достижением человеческого духа, настоящим переворотом в мировоззрении и мироощущении древнего человека, переворотом необходимым и неизбежным. Но этические религии не зря называются также и догматическими. Новая этика, к сожалению, принесла с собой таких спутников, как ханжество, фанатизм, нетерпимость – черты, религиям ранней древности не присущие.

У человека ранней древности осознание своей национальной или, вернее, этнической принадлежности либо вообще отсутствовало, либо было очень смутным. Решающей для него была принадлежность к определенной общине, во вторую очередь – к определенному племени.

Группа племен, наконец, могла иметь предания о происхождении от общего предка в неопределенно «давние» времена. Но на первом месте, как уже сказано, был общинно-гражданский коллектив только что возникшего государства. Только на общину распространялся патриотизм древнего человека.

Для ранней древности характерно превращение войн, ранее вспыхивавших лишь от случая к случаю, в постоянный фактор жизни общества: каждая община стремилась увеличить свое благополучие за счет захвата земель, имущества и рабов у своих соседей. Поэтому естественным врагом был сосед, а естественным союзником – сосед соседа, независимо от их этнической принадлежности.

Шумеры, например, вместе с этнически неродственными им аккадцами в древней Месопотамии имели общее самоназвание «черноголовые», общую культуру, общий пантеон и общий культовый центр в Ниппуре. Но месопотамские города-государства тоже беспрерывно воевали между собой, а, объединяясь в союзы, делали это отнюдь не по этническому признаку.

Для древнего общинника каждый чужак был, разумеется, потенциальным врагом, но не в силу принадлежности к иному этносу, а в силу принадлежности к иной общине.

Зато ранняя древность не знает чувства национального превосходства, отношения к чужим народам как к «худшим», «низшим», пренебрежения или враждебности к чужой культуре. Это обстоятельство имело важное значение: все народы с легкостью и готовностью перенимали друг у друга культурные достижения, чем ускорялся прогресс человечества в целом. Именно так распространялись по всему свету лук и колесо, гончарный круг и ткацкий станок, приемы добычи, выплавки и обработки металлов и т. п.