И я вскочил и кинулся к ней со всех ног, в ужасе, что она может куда-нибудь улизнуть от меня. И спозаранку явился в катун «Тополь», позеленевший после ливня. Коротая время, я принялся рассматривать луга, пересчитывать колышки, к которым привязывали коней. Но вот уже все пересчитано, считать больше нечего. Мне предстоял томительно длинный день - до чего же осточертели мне эти длинные дни и несносное ожидание!… На той стороне ущелья зазвенел овечий колокольчик, и было бы совсем некстати попасться в чистом поле кому-нибудь на глаза. А если это Неда пасет овец, тогда я ночью залягу где-нибудь там и буду завтра караулить хоть целый день - так хочется мне посмотреть, как она выглядит днем. Со скуки я решил обойти подряд все пещеры. Самая большая широким коридором уходит вглубь - это бывшее русло подземной ледниковой реки, иссякшей со временем или просочившейся в другую расселину. Перекаты хранят еще память о прежних водопадах, которые вырыли котлованы, соединенные друг с другом просторными залами с каменистыми порогами. Над последним залом рухнула пещерная кровля и в расселине зияло небо. Запрокинув голову, я засмотрелся в небо, но и это в конце концов надоело мне. Во рту у меня застоялся вкус плесени, в носу - удушливый запах земли, тонкая паутина, осевшая на бровях, щекотала меня, из-под земли доносилось глухое завывание, как будто бы кто-то звал меня из недр пещеры. Пугливо озираясь по сторонам, я не могу понять, что мне тут надо. В лесу гораздо лучше, там мой невидимый соглядатай по крайней мере вынужден прятаться за деревьями. Я взобрался на скалу, торчащую над лесом, и, отыскав глазами большое дерево с дуплом, в котором Велько хранил свои продукты, стал вспоминать, как мы однажды тут с ним обедали. Внизу виднелись домишки и дети, а через луг шагал человек с охотничьим ружьем. Я не знаю, кто это такой, но думаю, что вряд ли это Недин свекор: для свекра он слишком молод. Рослый, статный, этот человек не похож на предателя; наверное, это тот самый Кривой, который, по Нединым словам, не имеет никакого отношения к убийству Велько Плечовича. Он шел открыто, не оглядываясь, с решительным видом охотника, шагавшего, впрочем, с такой уверенностью, как будто ему было доподлинно известно, где затаился нужный ему заяц.
Пробираясь папоротником по краю поляны, он стал беспокойно озираться - почувствовал, видно, что кто-то тут есть. Облюбовал подходящее местечко, сел на пень, повернувшись лицом к заходящему солнцу, и прислонил ружье к стволу по правую руку от себя. Виски его посеребрила седина, и эта седина выдала его с головой - нет, это не Кривой. Мне ничего не стоило убить его, но я не люблю ничего не стоящих вещей. Я откашлялся и для пробы выставил из-за дерева наведенное на него дуло того самого пистолета, который я отобрал у Гальо. Физиономия у него исказилась, шапка приподнялась на волосах, черные брови сошлись к переносице.
- Это ты и есть Кривой? - спросил я его.
- Нет, - усмехнулся он, - Кривой внизу.
- Все равно, ты тоже в курсе ихних дел. Встань на ноги!
- Чьих это - ихних?
- Руки вверх, обе, вот так! Так и держи, если не хочешь, чтобы я всадил в тебя десяток пуль! Значит, говоришь, ты не Кривой?
- Значит, так. А ты кто такой?
- Отойди от своего ружья да не зыркай на него глазами - все равно тебе на это времени не отпущено.
Он отодвинулся от ружья и спросил:
- А ты сам-то понимаешь, что делаешь?
- Исполняю свой законный долг. Мы видели, как ты крался по лесу, и наши тебя узнали. Ты уже давно у нас на подозрении за связь с партизанами. И меня послали привести тебя живьем или изрешетить пулями при первой же попытке к сопротивлению. Одним кривым меньше, одним больше - никакой, говорят, разницы нет. Все ясно? А теперь выбирай, что тебе больше нравится!
- Только вы ошиблись, я не Кривой.
- Это ты им рассказывай, а мне все едино.
- Кривой должен быть с одним глазом, соображаешь?
- Подумаешь, я тоже могу стать кривым, если мне прикажут. Моя служба такая - выполнять что приказано. Наши тебя внизу ждут У пещеры, возле той, большой, только я тебя с оружием не поведу, охота была нарываться на выговор. Давай сюда пистолет!
- Нет у меня пистолета, - сказал он, инстинктивно потянувшись к нему рукой.
- Не шевелись, я его сам вытащу!