Лелёка и голубая пуля

– И теперь мы можем проводить опыты, – подытожил Болган, – определить, когда установка работает, в какое время суток, в какое время года.

Он опустил самый большой рычаг. Огни на столбах внутри лаборатории зажглись, выделив центр. Произошло какое-то движение внутри панели управления, сопровождаемое шелестом. На приборе рядом с колбой зажглась белая лампочка.

– Ага! – радостно воскликнул профессор, – значит сейчас работает.

– Отлично, – воскликнул лаборант, – то есть прибор готов принимать.

– Слушайте, – осторожно начала Лелёка, – если он готов принимать, то значит и отправлять может? Ведь он получается сначала как-то отправил элионорцев на Землю.

– Да, вы безусловно правы. Но как отправлять, мы пока не поняли, – сокрушённо ответил профессор.

Лелёка вдруг поняла, что ей срочно надо остаться одной.

– Вы не против, если я пойду, у меня ещё много работы.

– Да, конечно, графиня, – рассеяно ответил Дигарус, и уже ей в спину крикнул, – спасибо Вам за помощь.

С того дня Лелёка стала изводить себя разными мыслями. У неё появилась реальная возможность вернуться домой – на Землю. Она буквально сходила с ума. Ей всего-то надо уколоть свой палец иголкой, что на стержне в большой колбе, а потом включить громадный рычаг. Почему-то ей казалось, что даже если его просто включить, как на приём, он сработает на передачу. Во всяком случае ей хотелось в это верить.

Потом она поняла, что без помощи ей не обойтись. Как она помнила с момента демонстрации ей работы прибора: с момента, что опускали рычаг, то того как раздавалось шелестение проходило не больше пары минут. Физически невозможно пробежать весь коридор опоясывающий центральную часть лаборатории до того места, где есть проход в центр. То есть она уже должна стоят в центре в тот момент, когда кто-то другой опустит рычаг.

– Туйре, – выругалась она по-элионорски, – может попросить помощи у Болгана.

Но с Болганом они больше не виделись. Более того, уборщики больше не допускались в лабораторию. Они вели опыты не прекращая. Казалось, что команда профессора Фарлы поселилась в лаборатории.

«Я могу попасть домой!» – твердила она себе, как мантру, как заклинание эти слова.

«У меня есть шанс попасть снова домой!» – было её второй мантрой.

Любовь к Сигрусу отодвинулась куда-то на дальний план. За всё время ей ни разу не пришло в голову, что возвращение домой – это расставание с ним. Было только одно, что с чужой планеты она вернётся домой, на родную Землю.

Прошёл месяц. Заканчивался второй. Сигрус редко связывался с супругой. У него были тяжёлый период. Он не только должен был выполнять свои обязанности, но и готовить наставника. Он заметил, что супруга стала неразговорчивой и какой-то замкнутой. Попытался узнать в чём причина, но Лелёка ответила, что всё нормально.

Списал это на то, что она переживает справиться ли с ролью родителя, которая была всё ближе. Он бы может и сам переживал, но уставал настолько, что сил уже ни на что не оставалось.

Ребёнок родился. Но мать не хотела тут же расставаться с ним и попросила ещё подождать.

Прошёл ещё месяц.

Наконец Лелёка решилась. Она отважилась рассказать про себя Улюрну Болгану. Стоило ей принять решение, как она тут же его встретила. Оказалось, что серия опытов закончилась. Работники лаборатории установили периоды, когда установка точно срабатывает.

– Иногда бывает так, что начала работать, – рассказывал лаборант, но вдруг раз и замолкает. Выключается вроде как даже. Но если немного подождать, то она сама включается. Видимо действительно какая-то помеха появляется, но стоит препятствию пройти, как возобновляется работа.

– Ну и что, вы хотите кого-то оттуда переместить?

– Да нет, что ты. Мы думаем над тем, чтобы кого-то отправить туда. Может не человека, а какое-нибудь животное. Хотели сначала какой-то предмет, но у него крови нет.

– А потом вернуть?

– Сразу вернуть. Туда и тут же обратно.

– А так получится.

– Да оказалось, что у рычага три состояния. Мы его всегда на себя опускали – это вернуть объект. А вот если от себя – то отправить.

– А если прямо, то нерабочее положение, – на автомате произнесла Лелёка.

– Улюрну, если бы ты узнал, что на Элионоре есть человек с Землю, который хочет вернуться домой, ты бы помог ему?

– Про которого ты сказала, что он утонул?

– Откуда ты знаешь, что не про Андреуса Петровлу.

– Я прочитал книжку. Я знаю, что Андреус Петровла умер. И слова он такого, как ты Небесный Океан назвала, не говорил.

– Не говорил.

– Ты не потеряла память, ты три года тому назад попала на Элионор с Земли.

– Давно догадался?

– Когда слова обозначающего Небесный Океан в книжке не нашёл.

– Не говори никому, что я с Земли.

– Еле сдержался. Сначала хотел профессору рассказать, тем более, что он теперь стал ко мне совсем по-другому относиться. Зауважал что ли.

– Почему не рассказал?

– Не был уверен, что я прав, вдруг у тебя нашлось бы объяснение этому слову-то…

– Космос, – вставила Лелёка.

– Да вот, космос. Это одна причина. А вторая – в жизнь бы они тебя не отпустили домой, стали бы изучать, как животное какое. В нашей же Секретной Лаборатории.

– Спасибо, что не рассказал.