Ленин. Человек, который изменил всё

Многие современники увидели в этом признаки известной политической либерализации. Однако это было не так. 20 февраля Ленин отправил наркому юстиции Курскому письмо (в копии Молотову для Политбюро) с припиской: «не размножать, только показывать под расписку, не дать разболтать, не проболтать перед врагами». В письме фактически содержалась программа действий на ближайшие месяцы: «Прежде боевыми органами Соввласти были главным образом Наркомвоен и ВЧК. Теперь особенно боевая роль выпадает на долю НКЮста… Усиление репрессии против политических врагов Соввласти и агентов буржуазии (в особенности меньшевиков и эсеров); проведение этой репрессии ревтрибуналом и нарсудами в наиболее быстром и революционно-целесообразном порядке; обязательная постановка ряда образцовых (по быстроте и силе репрессии; по разъяснению народным массам, через суд и через печать, значения их) процессов в Москве, Питере, Харькове и нескольких других важнейших центрах; воздействие на нарсудей и членов ревтрибуналов через партию в смысле улучшения деятельности судов и усиления репрессии; – все это должно вестись систематично, упорно, настойчиво, с обязательной отчетностью…

Ни к черту не годными коммунистами надо признать тех коммунистов, кои не поняли своей задачи ограничить, обуздать, контролировать, ловить на месте преступления, карать внушительно всякий капитализм, выходящий за рамки государственного капитализма, как мы понимаем понятие и задачи государства… А где шум по поводу образцовых процессов против мерзавцев, злоупотребляющих новой экономической политикой?!»

Ленин давал инструкции руководству и сотрудникам наркомюста: «каждого деятеля этого ведомства надо бы оценивать по послужному списку, после справки: сколько коммунистов ты закатал в тюрьму, второе строже, чем беспартийных за те же проступки? скольких бюрократов ты закатал в тюрьму за бюрократизм и волокиту? скольких купцов за злоупотребление нэпо ты подвел под расстрел или под другое, не игрушечное (как в Москве, под носом у НКЮста обычно бывает) наказание?.. Отсюда – расширить применение государственного вмешательства в “частноправовые” отношения; расширить право государства отменять “частные” договоры, применять не corpus juris romani к “гражданским правоотношениям”, а наше революционное правосознание; показывать систематически, упорно, настойчиво на ряде образцовых процессов, как это надо делать с умом и энергией…»

Первого марта он наставлял Петерса: «Со взяткой и пр. и т. д. Государственное политическое управление может и должно бороться и карать расстрелом по суду. ГПУ должно войти в соглашение с Наркомюстом и через Политбюро провести соответствующую директиву и Наркомюсту и всем органам»²⁴⁰¹.

Все окончательно встало на свои места, когда в ПБ поступил от Уншлихта проект «Положения о Государственном политическом управлении». Функции ГПУ практически ничем не отличались от задач ВЧК. Оно могло осуществлять «осведомление, розыск, наблюдение, арест, выемку, обыск, дознание, предварительное следствие и регистрацию»²⁴⁰². ГПУ не могло только лишать жизни во внесудебном порядке. Но и это отличие вскоре исчезло. 27 апреля Политбюро предоставило ГПУ право «непосредственных расстрелов на месте» бандитских элементов.

Под руководством Ленина наркомат юстиции приступил к разработке нового Уголовного кодекса. «Суд должен не устранить террор, обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать, узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас, – наставлял Старик Курского. – Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого». Именно Ленину принадлежала идея ввести расстрел за антисоветскую агитацию и собственноручная редакция пресловутой «всеядной» статьи 57: «Пропаганда, или агитация, или участие в организации, или содействие организациям, действующие (пропаганда и агитация) в направлении помощи той части международной буржуазии, которая не признает равноправия приходящей на смену капитализму коммунистической системы собственности и стремится к насильственному ее свержению, путем ли интервенции, или блокады, или шпионажа, или финансирования прессы и т. под. средствами, карается высшей мерой наказания, с заменой, в случае смягчающих вину обстоятельств, лишением свободы или высылкой за границу»²⁴⁰³.

Именно Ленин резко расширил количество статей, по которым предусматривалась смертная казнь, добавил право замены расстрела высылкой за границу и расстрел за неразрешенное возвращение из-за границы.