Ленин и Парвус. Вся правда о «пломбированном вагоне» и «немецком золоте»

«Мы остаёмся безусловно верны тому заявлению, которое мы сделали в Центральном Органе нашей партии, в газете «Социал-Демократ», издававшейся в Женеве, в № 47 от 13 октября 1915 года. Мы сказали там, что если в России победит революция и у власти окажется республиканское правительство, желающее продолжать империалистическую войну, войну в союзе с империалистической буржуазией Англии и Франции, войну ради завоевания Константинополя, Армении (турецкой. — СХ.), Галиции (австрийской. — СХ.) и т. д. и т. п., то мы будем против «защиты отечества» в такой войне».

(В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 89.)

Ленин недаром подчеркнул: «…в такой войне». И далее, имея в виду свой возможный приход к власти в России, он в том же письме продолжал:

«Нам пришлось бы вести революционную войну против немецкой и не одной только немецкой буржуазии (так оно и вышло. — С.К.) Мы повели бы её. Мы не пацифисты. Мы противники империалистических войн из-за раздела добычи между капиталистами, но мы всегда объявляли нелепостью, если бы революционный пролетариат зарекался бы от революционных войн, которые могут оказаться необходимыми в интересах социализма».

(В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 91.)

Обращаясь же к упомянутому Лениным в письме к швейцарским рабочим заявлению 1915 года, мы читаем в этом редакционном заявлении под заголовком «Несколько тезисов» следующее:

«…9) Если бы в России победили революционеры-шовинисты, мы были бы против обороны их «отечества» в данной войне. Наш лозунг — против шовинистов, хотя бы революционеров и республиканцев, против них и за союз международного пролетариата для социалистической революции.

10) На вопрос, возможна ли руководящая роль пролетариата в буржуазной русской революции, мы отвечаем: да, возможна…

11) На вопрос, что бы сделала партия пролетариата, если бы революция поставила её у власти в теперешней войне, мы отвечаем: мы предложили бы мир всем воюющим на условии освобождения колоний и всех зависимых, угнетённых и неполноправных народов…».

(В. И. Ленин. ПСС, т. 27, стр. 50.)

Причём Ленин не тешил себя иллюзиями относительно того, что Вильгельм и Антанта обольются слезами миротворчества, и далее пояснял:

«…Ни Германия, ни Англия с Францией не приняли бы, при теперешних правительствах их, этого условия. Тогда мы должны были бы подготовить и повести революционную войну (жирный курсив мой. — С.К.)…»

Всё это было сказано до отъезда Ленина, и даже, как видим, впервые очень задолго до отъезда — в 1915 году. И даже раньше — Ленин сказал о том же сразу после того, как Первая мировая война началась — в 1914 году.

Заранее!

Публично!!

Задолго до «пломбированного вагона»!!!

ЭТО ЖЕ Ленин повторил и сразу же после возвращения в Россию. Буквально накануне его приезда закончилось Всероссийское совещание Советов, где были представлены Петроградский и 82 местных Совета, а также Советы армейских частей фронта и тыла. Главные вопросы: о войне, об отношении к Временному правительству, об Учредительном собрании, а также — аграрный вопрос, продовольственный и другие…

Не исключаю, что Совещание быстро свернули до приезда Ленина, опасаясь, что он, если даже не сумеет развернуть настроение делегатов в свою сторону, то посеет в их умах очень неудобные для «оборонцев» сомнения. Другой вариант — приезд Ленина намеренно затягивали — с той же целью. А в «безленинском» формате тон на Совещании задавали меньшевики и эсеры, дважды выступал «патриарх российского марксизма» меньшевик Георгий Плеханов. И Совещание заняло позицию «революционного оборончества». За продолжение войны было подано 325 голосов, против — 57. Было вынесено решение о поддержке Временного правительства, а большевика Старостина, призвавшего к окончанию войны, дружно освистали под не менее дружный социал-патриотический топот делегатов (В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 531).

Не успел Ленин ступить на русскую землю, а газета группы Плеханова «Единство» уже написала, что Лениным-де «водружено знамя гражданской войны в среде революционной демократии» (В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 531).

Конечно, это была чепуха, но Владимир Ильич действительно сразу же взял быка за рога, и уже 4 (17) апреля 1917 года на собрании большевиков — участников только что закончившегося Всероссийского совещания, он заявил:

— Мы — вовсе не пацифисты. Но основной вопрос: какой класс ведёт войну? Класс капиталистов, связанный с банками, никакой другой войны кроме империалистической, вести не может. Стеклов, Чхеидзе всё забыли. Когда читаешь резолюцию Совета рабочих депутатов, поражаешься, как люди, заявляющие себя социалистами, могли вынести такую резолюцию… Воззвание Совета рабочих депутатов — там нет ни одного слова, проникнутого классовым сознанием. Там сплошная фраза! Единственное, что губило все революции, это фраза, это лесть революционному народу…